| In everyday life, on the contrary, she is sober of mind, jeering, practical and cynically malicious. | В обыденной жизни она, наоборот, трезва умом, насмешлива, практична и цинично зла. |
| In her relation to the other girls of the establishment she occupies the same place that in private educational institutions is accorded to the first strong man, the man spending a second year in the same grade, the first beauty in the class- tyrannizing and adored. | По отношению к другим девицам заведения она занимает такое же место, какое в закрытых учебных заведениях принадлежит первому силачу, второгоднику, первой красавице в классе-тиранствующей и обожаемой. |
| She is a tall, thin brunette, with beautiful hazel eyes, a small proud mouth, a little moustache on the upper lip and with a swarthy, unhealthy pink on her cheeks. | Она - высокая, худая брюнетка, с прекрасными карими, горящими глазами, маленьким гордым ртом, усиками на верхней губе и со смуглым нездоровым румянцем на щеках. |
| Without letting the cigarette out of her mouth and screwing up her eyes from the smoke, all she does is to turn the pages constantly with a moistened finger. | Не выпуская изо рта папироски и щурясь от дыма, она то и дело переворачивает страницы намусленным пальцем. |
| Her legs are bare to the knees; the enormous balls of the feet are of the most vulgar form; below the big toes stand out pointed, ugly, irregular tumours. | Ноги у нее до колен голые, огромные ступни самой вульгарной формы: ниже больших пальцев резко выдаются внаружу острые, некрасивые, неправильные желваки. |
| Here also, with her legs crossed, slightly bent, with some sewing, sits Tamara- a quiet, easy-going, pretty girl, slightly reddish, with that dark and shining tint of hair which is to be found on the back of a fox in winter. | Здесь же, положив ногу на ногу, немного согнувшись с шитьем в руках, сидит Тамара, тихая, уютная, хорошенькая девушка, слегка рыжеватая, с тем темным и блестящим оттенком волос, который бывает у лисы зимою на хребте. |
| Her real name is Glycera, or Lukeria, as the common folk say it. | Настоящее ее имя Гликерия, или Лукерия по-простонародному. |
| But it is already an ancient usage of the houses of ill-fame to replace the uncouth names of the Matrenas, Agathas, Cyclitinias with sonorous, preferably exotic names. | Но уже давнишний обычай домов терпимости -заменять грубые имена Матрен, Агафий, Сиклитиний звучными, преимущественно экзотическими именами. |
| Tamara had at one time been a nun, or, perhaps, merely a novice in a convent, and to this day there have been preserved on her face timidity and a pale puffiness- a modest and sly expression, which is peculiar to young nuns. | Тамара когда-то была монахиней или, может быть, только послушницей в монастыре, и до сих пор в лице ее сохранилась бледная опухлость и пугливость, скромное и лукавое выражение, которое свойственно молодым монахиням. |
| She holds herself aloof in the house, does not chum with any one, does not initiate any one into her past life. | Она держится в доме особняком, ни с кем не дружит, никого не посвящает в свою прошлую жизнь. |
| But in her case there must have been many more adventures besides having been a nun: there is something mysterious, taciturn and criminal in her unhurried speech, in the evasive glance of her deep and dark-gold eyes from under the long, lowered eyelashes, in her manners, her sly smiles and intonations of a modest but wanton would-be saint. | Но, должно быть, у нее, кроме монашества, было еще много приключений: что-то таинственное, молчаливое и преступное есть в ее неторопливом разговоре, в уклончивом взгляде ее густо- и темнозолотых глаз из-под длинных опущенных ресниц, в ее манерах, усмешках и интонациях скромной, но развратной святоши. |
| There was one occurrence when the girls, with well-nigh reverent awe, heard that Tamara could talk fluently in French and German. | Однажды вышел такой случай, что девицы чуть не с благоговейным ужасом услыхали, что Тамара умеет бегло говорить по-французски и по-немецки. |
