Читать «Школа кибернетики» онлайн - страница 97

Переходя через мост, Прохоров остановился, засунул руку за пазуху и немного постоял так, глядя на плотину. С одной стороны река была ближе к небу и к Прохорову, чем с другой. Перед рыжеватым водопадом скопилась тьма предметов самого разного толка. Что только может держаться на плаву. С другой стороны плотины ничего этого не было. «Отпустило, — подумал Прохоров и убрал руку из-под мышки, — Андрюшу ко мне отпускает Ольга, а меня к нему — эта капризная, дряблая мышца. Но уже отпустило». Он увидел, что на остановке стоит трамвай, и кинулся к нему со всех ног.

Прохоров развелся с женой полгода назад и уже месяц как официально, но до сих пор не мог поверить, что всерьез. Ольга вскоре должна была выйти замуж, она говорила Прохорову, что ожила после развода, что так много изменилось. «Правда? Ты тоже чувствуешь?» — бодро спрашивала она. Прохоров кивал, хотя ничего он не чувствовал. Та же работа, тот же трамвай. Только ночует теперь у мамы, только «мышка под мышкой» (так он скаламбурил, когда впервые заметил это явление) сновала все чаще, прогрызая ход для потустороннего.

Они шли, взявшись за руки, одному было три, а другому сорок, одному непременно хотелось знать: «А куда мы идем?» — а второму это было настолько все равно, что он уже и не притворялся: «Никуда. Мы просто гуляем». — «А куда гуляем?» — «Никуда. В ни-ку-да, понимаешь, Андрей, смотри, какое облако». — «Какое?» — спрашивал Андрей. «Ушастое, на тебя похоже». — «Я не ушастый, это ты ушастый». — «Ты мой сын и, значит, тоже ушастый». — «Я — не твой сын и, значит, не ушастый». — «Это как?» — остановился Прохоров. Андрюша ничего не ответил. Прохорову показалось, что он закусил губку. Потом вдруг забежал вперед, обхватил папины колени, попросился на руки и неожиданно поцеловал колючую щеку. Прохоров почувствовал, что через кожу — там, где к ней прикоснулись Андрюшины губы, — хлынул поток, способный вытеснить то, что уже просачивалось в тело через проделанную мышкой скважину.

На земле лежали сережки, Прохоров старался идти так, чтобы на них не наступать, ему казалось, что это гусеницы. Они прошли по диагонали несколько дворов, пока Андрюше не надоело, и он завел Прохорова на детскую площадку — маленькое островное государство, посыпанное песком. Андрюша подвел Прохорова к низкой перегородке, разделявшей весь мир на две части. Корабль и океан. На корабле стоял штурвал. Андрюша предложил папе быть рулевым, но тот отказался и остался стоять за бортом. К штурвалу стал Андрюша и потребовал, чтобы Прохоров тоже занял свое место на корабле. Там была скамеечка, на которую уселся Прохоров, сказав: «Ладно, я буду штурманом. Поплыли в Африку». — «Это же далеко», — сказал Андрюша. «Ничего, мы будем быстро плыть. Лево руля! Право руля!» Минуту он командовал, а потом замолчал. Андрюша не обратил на это внимания, он разговорился с собой. Прохоров прислушивался к бессвязному ангельскому лепету, в котором мелькали крокодилы, потом белые мишки, потом обрывки последней информационной передачи — что-то про землетрясение на Камчатке. Чирикали воробьи, скрипел штурвал и стучало сердце. Язык не поворачивался. Казалось, он завален каменными глыбами. Прохоров сидел, сильно ссутулившись, смотрел на песок, но видел что-то другое. Корабль качало. Прохоров с трудом поднял голову и понял, что она давно уже кружится отдельно. В глаза попало немного голубизны, и снова голова упала вниз, и в борт ударила большая волна. Океаном было сердце, оно невероятно разбухло, оно было теперь и внутри, и снаружи и состояло из множества потоков, и Прохоров чувствовал, что еще немного, и один из них подхватит его и понесет. Он цеплялся. Он шарил неподвижными руками и вдруг заговорил громким шепотом: «Андрюша, ты знаешь, где ты живешь, ты знаешь, где ты живешь, Андрюша...» — «Знаю. Колхозная, 20, квартира 130», — отчетливо выговорил Андрюша.