Читать «Школа кибернетики» онлайн - страница 84

— Последнюю. Я что, потерял сознание? Это от воздуха — у вас там слишком влажно. Со мной это уже было однажды, но тогда меня подобрали родители и перенесли из ванной в комнату.

— Мы и есть твои родители, — сказал Тони, — мы тут со Светой посоветовались и решили тебя усыновить. Когда мы тебя переносили, в нас что-то шевельнулось, ты разбудил в нас материнские чувства.

— Ты был такой беспомощный, — сказала Света.

— Мы выйдем, — сказал Тони, обнимая ее за плечи, — а ты приходи в себя. Не спеши. Вон там на кресле твоя одежда. Мы будем ждать тебя в гостиной.

Когда они вышли, я осмотрел свои руки. Потом встал и подошел к зеркалу. Смешно, конечно, но мне хотелось убедиться, что на теле нет никаких следов. Я сам не знал, какие следы там могут быть, укусы, точечки, оставляемые иголкой, или что-то другое.

4

На следующий день мы с Блейком ехали в богадельню. За окном мелькали нарисованные на бумаге в клеточку и размноженные на ксероксе коттеджи. Я думал, что это уже знакомый мне Бруклин, но Блейк сказал, что это Бронкс. «Бронкс, Бруклин, Квинз — разницы нет, — сказал Блейк, — хотя из этих блоков можно построить для себя персональный лабиринт и бегать по нему всю жизнь».

— Кстати, я так и не понял, чем ты занимаешься? — спросил я.

— Наукой, — сказал Тони.

— А именно?

— Я — геронтолог.

— Забавно.

— Ты думаешь? Да, ты прав. Могу я задать тебе аналогичный вопрос?

— Чем я занимаюсь? Ничем.

— Ну а раньше? Или чему ты учился?

— Это уж точно не имеет значения. Я учился прикладной математике, но после университета стал заниматься абстрактной живописью.

— Интересный переход. В каком-то смысле я проделал обратный, но это не важно, — махнул он рукой, предвидя мой вопрос. — Скажи, ты пришел к абстрактной Живописи, минуя фигуративную?

— Не совсем, в том смысле что я в промежутке занимался топологией. К тому же сейчас у меня все это снова стало приобретать более конкретные контуры. Я бы показал тебе слайды, но я оставил их вчера в одном месте, кстати, оттуда могут позвонить.

— Я обязательно передам тебе, если позвонят. Я заметил, что ты пишешь. Это стихи или проза?

— Ни то ни другое. Это — заметки, которые потом помогают красить картинки.

— Наброски ты не делаешь?

— Нет. Я могу работать только в мастерской, пишу сразу красками. Вместо набросков я делаю эти записи.

— Мы приехали.

Я увидел пятиэтажное кирпичное здание. Голый двор, в котором играли в баскетбол. Игроки были мало похожи на престарелых. Это вообще были подростки. Но над входом в здание действительно висел шит с надписью «The Hotel for Retired People». Я перевел это как «для отставных людей», а потом, заглянув в словарь, увидел, что можно это перевести и как «для уединившихся». Retired from the world. Retired into themselves . Настолько, что они даже не выходят во двор, и его заняли соседские тинейджеры. Огромный холл был похож на зал аэропорта, только вместо сидений были цветастые диваны, и это делало зал похожим одновременно на мебельный магазин. В воздухе чувствовался запах лака для волос. Я сидел на диване и ждал Блейка, который сказал, что сначала ему надо поговорить с администратором наедине, а потом он меня позовет. Представить себе, что будешь работать здесь, пока не перейдешь из персонала в разряд клиентов... Но зачем было мне это представлять? Тем более что, работая здесь, я и не мог заработать на такую старость — Блейк по дороге объяснил мне, что в гостинице живут не то чтобы очень богатые, но вполне состоятельные люди. Месячная плата была в три раза больше, чем обещанная мне зарплата. В холле появился подтянутый старик в джинсах и полосатой рубашке. Он подошел ко мне и сел на стоявший напротив диванчик.