Читать «Школа кибернетики» онлайн - страница 35

лодке, на глубину сто метров, он видел». — «Кто такой Томас? Твой муж?» — «Ну при чем тут мой муж? Томас — это Томас».

Я зачем-то стал ей доказывать, что трупы не могут сохраняться в воде, даже такой холодной и неподвижной, так долго, что это полный бред. Она слушала, тихонько кивая, а потом сказала: «Но ведь Томас их видел. Своими глазами. Не только люди, лошади, там целые экипажи, они двести лет назад провалились под лед. Об этом написано в хрониках. Все сходится». — «И лошади целые?» Она кивнула. «И те, кто сидит в карете. Там множество людей на дне, то есть трупов, я хотела сказать. Если ты не веришь, ты можешь спуститься вместе с Томасом на подводной лодке. Она трехместная. Он спускался с человеком, который сам ее изобрел и-построил. Ты не веришь?» «Я верю, конечно, я понял, это Валгалла...»

По-моему, типичный тевтонский бред.

Неологизм: валгаллище.

Здание, в котором через три дня открылся вернисаж, — гостиница для даунов. Точнее, для детей-даунов, через дефис. Я не знаю, могут ли у даунов быть дети. Дети-дауны приезжали туда вместе со своими родителями. Когда я, проходя по коридору, увидел, как из номера выходит человек в летах и в черном костюме, с платочком на шее, и за ручку ведет маленького дауна, мне почему-то показалось, что это — сцена из «Соляриса».

Зал был полон людьми. Это явно были люди, специально приехавшие на вернисаж, а не жители 84

гостиницы, спасающиеся от скуки. К столу пройти было невозможно, я с завистью поглядывал на тех, кто успел взять себе бокал вина или просекко. Профессора, о котором мне говорила Ангелика, я не видел, только слышал его бормотанье с сильным русским акцентом. Когда он промелькнул несколько раз в зазорах между телами, я стал что-то вспоминать. Я даже вспомнил, как его зовут. Мы познакомились с ним в изостудии Дворца пионеров и школьников, которую я вскоре бросил, а он вроде бы нет, он вот как бы даже вещал оттуда. На нем был темно-синий костюм со стоячим воротничком, делавший его похожим на провинциального пастора.

«...картина состоит из красок, линий и форм, — говорил Олег, — при этом опять-таки квадратные формы образуют внутреннюю структуру картины». На секунду он задумался, а потом сказал: «Ангелика». «Ангелика Краузе, — сказал он, — пишет маслом на дереве и на холсте, который натянут на ДВП. Как видите, всюду появляются квадраты. Так было и раньше, но с прошлого года можно заметить возрастающую дисциплину...»

— Это — ложь! — громко сказал чей-то голос. Никто на это не обратил внимания. Ангелика посмотрела в пол и снова подняла глаза к стеклянной стене, за которой, как в колбе, стлался туман. Видны были близкие камыши, это уже был берег озера.

«...сначала движения были параллельными, — говорил мой друг детства, — потом линии начали образовывать некую сеть. Может быть, даже позволительно сказать, что краски в более ранних работах представляли собой раздражающий фактор и это делалось осознанно. Теперь же стал возможен более свободный подход, который вместе с увеличением количества возможных вариаций...»