Читать «Школа кибернетики» онлайн - страница 125

— Потому что Марина — не обычный человек, — сказал я, — в том смысле, что я, когда вспоминаю ее, уже не могу говорить нормальным языком, а другого я не знаю — вот вам и кажется, что я ухожу от ответа. Вы спрашиваете меня, существует ли она на самом деле, а я, услышав ее имя, уже не знаю, существую ли я сам, существуете ли вы, вы меня понимаете?

— Да, — сказал старик, — теперь я понимаю.

Проснувшись ночью и ступив за порог, я увяз в грязи. Ливень превратил стройку в сплошную трясину. Я вышел за ворота просто чтобы почувствовать под ногами твердую почву. Шел дождь, я стоял на террасе и смотрел в зеркало, висевшее на стене дома. Потом зачем-то спустился сквозь дом по лестнице, пошел по дороге Стелла Марис мимо стены монастыря кармелитов. Я остановился на смотровой площадке перед памятником Деве Марии, подошел ближе и стал читать вслух выбитые на камне латинские слова. За Марией мне померещилось мелькание крыльев. Присмотревшись, я увидел, что это — не ангелы, а локаторы, торчащие из-за забора военной базы. Они вращались, казалось, это дождь приводит их в движение. Я подошел к стоящей у края площадки подзорной трубе на штативе, нащупал в кармане металлический шекель, бросил в щелочку и припал к окуляру. Секунду там было совсем темно, но потом что-то щелкнуло, черный кружок отодвинулся, появилось блеклое мерцание — отражение огней города в море. Я повернул трубу и увидел сами огни, пустые улицы, штриховку дождя, труба двигалась плавно, я как бы летал над городом, прослеживая знакомые по прежним прогулкам маршруты. Если уходил последний автобус, я поднимался из нижнего города в верхний по наклонному лабиринту лестниц и улиц, до сих пор еще сложному для меня, я часто сбиваюсь, попадаю на лестницу, кончающуюся тупиком, лаем собаки, возвращаюсь, пробую другую. А теперь я перевел видоискатель по прямой, без всяких зигзагов, и почти сразу увидел в нем закрытые ворота стройки. Возле ворот стояла женская фигурка. Раздался щелчок, и в глазке почернело. Я бросил еще один шекель, нашел ворота, но возле них уже никого не было. Я судорожно сжимал ручки, которыми вращают трубу на штативе. Как будто пытался повернуть ее по другой оси — как вращают калейдоскоп. Чтобы сложить фигурку из комбинации теней. Потом оторвался и пошел назад, чувствуя, что свернул-таки трубу. Я видел теперь не дорогу, а двери квартиры, в которой жила

Марина. Был год, когда я подходил к этой двери каждый день. Глазок часто темнел после моего звонка. И сразу светлел. Я говорил себе: «Все, это был последний раз». Но, выйдя на улицу, я каждый раз убеждал себя, что это была не Марина, а, например, переменная облачность, ведь дверь недалеко от окна. Бредя по дороге, я думал, что на самом деле никогда нельзя было с уверенностью отличить Марину от атмосферных явлений и что ничего не остается, как согласиться с тем, что эти облака, этот дождь и есть — Марина.

Утром, открывая ворота, я увидел, что асфальт совершенно сухой. Спустившись на террасу, я положил на стол кекс, который купил накануне для утреннего чая, и стал ждать мистера Бергера, глядя на птиц, которые летели из нижнего города в верхний. Они не остановились на уровне Кармел и, полетели выше и превратились в черные точки. Бергера не было, и я не стал есть кекс всухомятку, а поехал в Нижнюю Хайфу пить кофе. Не было старика и на следующий день. Я стал подумывать о том, не нанести ли ему визит, но, во-первых, он не звал меня в гости, во-вторых, я даже не знал номера его квартиры. Кроме того, хотя мне был по душе этот разумный старикан, мне не нравилось, что его интерес ко мне — скорее всего, профессиональный. Мне не хотелось становиться средством от скуки отставного психиатра. Тем не менее через день, наплевав на условности, я расспросил жильцов проходного дома, узнал, где его квартира, и позвонил в его дверь. Никто не открывал. Я стоял, наблюдая за игрой света и тени в глазке, и, слыша усиливающийся стук собственного сердца, думал, что надо все-таки рассказать ему, как Марина строит мне глазки. Глазки. Никто не открывал, и я хотел было уйти, но на всякий случай нажал на ручку. Дверь подалась, и я вошел в квартиру. Я нашел его тело в большом черном кресле. В подлокотнике была кнопка, на которую я случайно нажал, когда другой рукой пытался найти его пульс. Спинка кресла плавно опустилась, а из-под ног поднялся дополнительный валик, и тело приняло горизонтальное положение. Очевидно, механизм был предназначен для плавного перехода из яви в сон. В подлокотнике была ямка, в которой лежал пульт дистанционного управления. Телевизор беззвучно работал, а за окном тарахтел бульдозер. В комнате было слышно не хуже, чем в моей сторожке. Я подумал, что это бульдозеры выгнали старика на террасу, но он ненадолго задержался и там и пошел еще дальше. И где он теперь? Я подошел к столу и позвонил по телефону. Меня попросили побыть в квартире, пока не приедет машина.