Читать «Шаг в сторону. Загадка "Эндхауза". Адресат неизвестен» онлайн - страница 28

Кунц вернулся приблизительно через полчаса, он долго не мог достучаться к трактирщику. Через двадцать минут прибыла «Скорая помощь». Жачек еще не пришел в себя. Его верная супруга поехала с ним. Она все твердила, что не понимает, как это могло случиться.

Спать мы так и не легли. Пошли наверх в башню, сварили кофе и влили в него остаток кунцевского рома. Я думал свое, пани Ландова тоже, а о чем думал Кунц, трудно предположить. Разошлись мы под утро. Я довольно крепко уснул, потому что в отличие от остальных не спал с вечера ни полминуты и не знал, что Кунц позвонил доктору Вегрихту и рассказал ему обо всем, что случилось.

Доктор Вегрихт приехал вскоре после того, как я проснулся.

Он был ужасно перепуган. Я не совсем понимал, почему он так трясется. Ведь его трудно было обвинить в том, что случилось, но есть такие люди, которые все принимают слишком близко к сердцу. Чтобы хоть немного отвести душу, доктор отчитал Кунца, заявив, что такое здесь не должно твориться.

Я тоже так думал. Шея у меня все еще болела.

Наругавшись вволю, доктор Вегрихт уехал, предварительно заверив нас, что заедет еще сегодня же или, самое позднее, завтра. Неясно только зачем.

Когда он уже уехал, я вдруг... вспомнил о сумке. Спустился вниз и заглянул под стойку. Пошарил там рукой.

Сумки не было. Исчезла бесследно. Теперь уж ничем не поможешь. Это я классически прошляпил. Я чуть не завыл с горя. Единственное, что хоть как-то меня оправдывало, были события последней ночи. Думайте что хотите, но я не привык, чтобы в меня целились из пистолета или душили. И наконец, мне не каждый день приходится сбрасывать в подвал бывших жандармов. У меня психика нормального человека. Если бы после всего я мог стряхнуть соринку со своих аккуратно отглаженных брюк, закурить как ни в чем не бывало любимую турецкую сигарету и безразличным голосом сказать что-нибудь остроумное о последних достижениях в Чили, я был бы ценной находкой для психиатра.

Доктор Вегрихт действительно после обеда приехал и привез в своей машине (кстати, это была служебная машина, а не личная) пани Жачкову. Жачек сломал себе ногу. Но рваную рану на голове ему зашили, и еще до обеда он пришел в себя. Его жена успокоилась, но время от времени еще всхлипывала. Она начала собирать вещи, которые должна была отвезти на другой день в больницу.

Доктор Вегрихт сидел наверху у Кунца и нервничал, как старая дева. Он твердил, что лестница должна быть освещена, и допытывался у Купца, почему он не принял мер. Наверняка он ужасно боялся ответственности и всего такого прочего. Купц пытался ему объяснять, что незачем было освещать подвальную лестницу, потому что там, кроме крыс, никого нет и что Жачеку там тоже нечего было делать. Пани Ландова и я изо всех сил старались поддержать Кунца. Но на доктора ничего пе действовало. Вегрихт твердил, что подаст в Прагу рапорт о случившемся и что завтра поедет туда лично.

Кунц попросил его захватить грязное белье, которое ему в Праге стирает старая тетя, и вытащил коробку из-под сахара, набитую грязными платками, носками и прочей гадостью. Доктор сначала очень решительно отказался, полагая, очевидно, что грязное белье не соответствует важности его миссии. Но мы его уговорили. Однако эту коробку мы обязались завернуть в чистую бумагу. Доктор заявил, что в противном случае он не возьмет ее в машину. Он, видимо, боялся, чтобы из коробки пе выскочила какая-нибудь бацилла и пе попала на него.