Читать «Человек из музея человека» онлайн - страница 59

И я ни разу не удержалась, чтобы не спросить своих земляков:

— Ав Музее мадам Тюссо вы, конечно, были?

Были, были — смотрели восковые фигуры всяких знаменитостей, где рядом — без разбора — и герои и злодеи, стоят, «как живые»...

Меня туда не пустили мои умные и добрые парижские друзья.

Профессор Поль Риве — основатель и первый директор Музея Человека — был доктором медицины и выдающимся ученым, известным далеко за пределами Франции. Человек немолодой, он решил привлечь к работе в музее группу молодых, еще только начинающих ученых. Именно он, познакомившись через своих друзей с Борисом Вильде, взял его к себе и посоветовал ему поступить в Этнологический институт при Сорбонне. Вильде уже занимался в Сорбонне и в Институте восточных языков японским, немецким и финским.

Научно-исследовательская работа, прославившая музей во всем мире, с самого начала велась в двух направлениях — антропологическом и этнографическом. По экспозициям и сейчас ясно видно, что основателями музея руководило стремление не только показать происхождение человека в ряду живых существ, но и прежде всего выявить единство ми-148

ровой культуры, общность путей ее развития в истории человечества с истоков его существования на Земле.

При такой концепции ничего не могло быть закономернее, чем роль коллектива музея в борьбе с темными силами, которые намеренно и злобно старались остановить рост этой культуры, уничтожить лучших ее представителей.

Летом тридцать седьмого года Борис получает от Музея командировку в Эстонию: он уже составил себе имя, он один из основателей нового отдела — отдела Арктики и отдела культуры угро-финских народностей. Он едет в Печоры, тогда принадлежавшие Эстонии, — собирать материалы о малоизвестной европейским этнологам народности — сету, у которой сохранилось много интересных старинных обычаев, песен, остатков языческих верований.

Для Вильде эта командировка была не только радостной встречей с матерью в Тарту, сестрой в Риге, с друзьями юности, но и серьезной работой вместе с археологами, в том числе с Л. Ф. Зуровым, впоследствии секретарем И. А. Бунина, а также с группой швейцарских фольклористов, которые помогли записать множество песен и рассказов стариков сету.

Доклад Вильде об этой экспедиции, сделанный по возвращении в Париж, и коллекции, собранные им, и сейчас не потеряли своей ценности для специалистов.

Тридцать восьмой год — снова доклады, лекции, занятия в Сорбонне, работа в музее.

Тридцать девятый: командировка в Финляндию, оборванная военными событиями. Снова армия, «странная война» и июль 1940 года, когда бригадир Вильде, бежав из немецкого плена, вернулся в Париж. И с этого дня — короткие семь месяцев Сопротивления до марта 1941 года, когда Бориса схватили на площади Пигаль и увели в тюрьму, где он провел последние одиннадцать месяцев жизни.

Наверно, в начале парижской жизни встречалось немало сложностей и препятствий — слишком неукротимый нрав был у этого человека, слишком разительно непохожа была обстановка, куда он попал из тихого Тарту («я глубоко провинциален», — сказал он одному парижскому приятелю), из нищеты фашизирующегося Берлина.