Читать «Человек из музея человека» онлайн - страница 33

Но нетрудно догадаться, как он воспринимал похвалы диктатуры, с каким чувством смотрел на «изящную фигуру» мутноглазого фюрера, который — хоть и расстрелял его через десять лет — все же был побежден и уничтожен теми силами, теми миллионами героев, среди которых был и Борис Вильде.

Б. Вильде. 1917 г. Ястребинская школа, 2-й класс.

Хозяин поместья Дингерингсхаузен, доцент Марбургского университета, барон Клейншмидт, очевидно, несмотря на свой баронский титул, был человеком весьма левых взглядов, иначе он не взял бы к себе в библиотекари беспаспортного юношу, тесно связанного с антифашистской молодежью Народного университета и недавно выступавшего с докладом о культурной жизни Советской России. До нас дошло два письма Бориса к матери — последние письма из Германии.

«24 июня 1932 года. Дингерингсхаузен.

Дорогая мамочка! Спасибо за письмо. Я остался дольше у барона Клейншмидта. Ему, очевидно, понравилось, что я все умею — и электричество провести, и качели сделать, и с лошадьми управиться, и об искусстве поговорить, и в шахматы сыграть, и так далее. Ты, вероятно, не подозреваешь, что сын твой — мастер на все руки. Я этого тоже не подозревал, а теперь как-то само собой оказалось, что я умею и слесарничать, и столярничать, и ликер сварить — и т. п. Сам барон уже два дня как уехал, завтра уезжает и баронесса и вернется, вероятно, дней через десять. На это время на моем попечении дом, почта, сын барона — восьмилетний мальчик. Я буду приводить в порядок и каталогизировать здешнюю библиотеку. Так что еще числа до 10 июля, по крайней мере, я здесь останусь. Мне здесь очень нравится — я поглощаю неимоверное количество молока, сливок и простокваши, курю хорошие папиросы, езжу на лошадях и автомобиле, гуляю по лесу,— одним словом, истинная благодать, особенно после моих берлинских невзгод...

Рае я написал два дня тому назад. Как-то она, бедная, обходится?

А я моей бродячей жизнью пока что доволен. И хочу еще, по крайней мере годика два по белу свету пошататься. А там дальше посмотрим. Будущее мое пока что в тумане неизвестности. Но хочу до августа еще оставаться в Берлине, так как меня очень интересуют выборы в Государственный парламент— 31 июля.

В Германии сейчас очень тяжело: шесть с половиной миллионов безработных. Около двух миллионов людей на улице — бродят из деревни в деревню. Здесь тоже приходят каждый день несколько таких бродяг. Их всех здесь кормят обедом и дают еще бутербродов на дорогу, с собой.

А что будет здесь зимой?..

На ком же хотел жениться Соколов? Он мне давно не пишет. А я вряд ли когда-нибудь решусь обзавестись семьей. При моем-то неположительном характере!.. Моя свобода — пусть и нищенская — мне милей.

Итак, крепко тебя целую, дорогая моя, хорошая мамочка, не скучай, придет срок — увидимся. Пиши — мой адрес на конверте.

Твой бродячий сынишка

Бор я».

Второе письмо написано крупно, размашисто. Сбоку — заголовок: «В день исполнения 24 лет

Борису Владимировичу Вильде». (8-го июля 1932 года.-А Р.-К.).

«Дорогая мамочка!