| They groomed their horses till a clean handkerchief could have been passed over their coats and brought away unsoiled, they polished their saddles, and ground their swords. | Они чистили коней не как-нибудь, а до белого платочка, чинили седла, точили шашки. |
| There was neither singing nor accordion-playing to be heard in the whole squadron, but profound discussions were going on everywhere. | Ни песен, ни гармошек не слышалось по эскадронам, - велись глубокомысленные разговоры. |
| Catching sight of the Commissar they would wave to him: | Завидят комиссара и машут, - поди сюда, коммунист... |
| "Come here,' Communist.... Tell us this, Comrade-aren't we going to take Voronezh, after we've polished off Mamontov? They've got a lot of stuff there, you know." | "Расскажи нам, товарищ дорогой: кончим Мамонтова - неужто не будем брать Воронеж, ведь эдакая сила у них там всякого добра?.." |
| The Commissar replied that Semyon Mikhailovich had not yet given any orders regarding Voronezh. | Комиссар отвечал, что насчет Воронежа Семен Михайлович пока распоряжения не давал. |
| Then arguments arose: could cavalry take a fortified zone? | Тогда начинались споры: можно ли кавалерией брать укрепленный район? |
| Some considered it would be possible, given tremendous enthusiasm, others, that it was contrary to all rules. | Одни говорили, что можно при большом одушевлении, другие утверждали, что это противозаконно. |
| Telegin's squadron, which was appointed for guard duty, was posted on the edge of the swamp. | Телегинский эскадрон, назначенный в сторожевое охранение, стоял у края болота. |
| South of it was a field on which the figures of White scouts loomed now and then. | На юг начиналось поле, где время от времени маячили белые разведчики. |
| One of the three Mamontov columns was known to be grouped on it, and at night the clouds were shot with faint-reflections from their campfires. | Было известно, что в той стороне группировалась одна из трех мамонтовских колонн. Там по ночам мерцал в тучах слабый отсвет костров. |
| In Telegin's squadron, too, the coming battle, for which such vast and powerful masses of cavalry had assembled, was the subject of general discussion. | В эскадроне также много было разговоров вокруг да около предстоящей битвы, на которую съехались такие небывало крупные и могучие конные массы. |
| Gorbushin, a veteran cavalryman, gave his reminiscences of a battle that had taken place at Brodi: an Austrian cavalry division of four regiments had made a spirited attack on our light cavalry division, which ended in the Austrians withdrawing the remnants of their cavalry to the rear.... They had attacked from above, halfway down the side of a hill, thinking to hurl our troops into the valley below. | Старый кавалерист Горбушин рассказывал, как в четырнадцатом году был один такой бой под Бродами: австрийская гвардейская дивизия -четыре полка - лихо атаковала нашу легкую кавалерийскую дивизию, да после этого боя австрияки уже отвели всю свою конницу в тыл... Атаковали они сверху с полугоры, рассчитывая опрокинуть наших в лощину. |
| But our troops rushed up to meet them on the hillside. We had four squadrons of Cossack lancers on each flank, with Uhlans in the centre, also bearing lances, and Akhtir hussars-dashing chaps with yellow cap bands and yellow piping on their uniforms. | А наши вылетели навстречу из лощины в гору, на флангах по четыре казачьих сотни с пиками, в центре уланы, с пиками же, да ахтырские гусары, с желтыми околышами, желтыми кантами, - лихие были гусары! |
