| "Here's a book-the pages are white, the letters are black, and the lines seem grey. | "Вот книжка, - белые страницы, черные буквы, серые строчки. |
| You can look at it all day long, and you won't find anything else in it. | Глядите на нее хоть с утра до вечера, - ничего в ней больше нет. |
| But if you learn to read and write, and have learned some history and geography and arithmetic and a lot of other things, this book will suddenly come alive for you...." | А если научишься читать, писать да узнаешь историю, географию и арифметику и еще много другого, книжка эта вдруг оживет..." |
| She remembered how curiosity had suddenly blazed up in the eyes of the boys and girls in the village school at Vladimirskoye, and how they had enjoyed it when she talked to them about Pushkin's fairy tale The Tsar Saltan. | Она вспоминала - каким любопытством, бывало, начинали блестеть глазенки у девочек и мальчиков у нее в школе в селе Владимирском. Особенно она увлекательно рассказывала про "царя Салтана": |
| "First you learn the letters-a, b, c, then you write them on the board, then you begin reading words and then-aloud, of course-you read all the words from beginning to end.... And suddenly, one fine day, the lines begin to disappear and instead of lines of words you see the blue ocean and even hear the waves dashing against the shore, and then forty bogatyrs in steel armour and helmets come out of the sea foam, dripping wet and jolly, and with them the bearded Chernomor...." | "Ты начал учить - а, б, в, потом писать буквы на доске, потом по буквам читать слова, а потом -непременно вслух - читать слова подряд от точки к точке... И вдруг, в один прекрасный день, строчки начнут пропадать у тебя в глазах, вместо строчек - увидишь синее море и бегущую на берег волну и услышишь даже, как волна разобьется о берег, и выйдут из морской пены сорок богатырей в железных кольчугах и шлемах, веселые и мокрые, и с ними бородатый дядька Черномор..." |
| When she tried to tell them all this, at the Presnya school, she felt that her words did not enter the children's ears, but died out in the classroom, where half the windowpanes were boarded up with plywood, and the stucco on the walls had peeled off right to the bricks. | Рассказывая это здесь, на Пресне, она чувствовала, как слова ее будто не попадают в детские уши, слова тускло увядают в классной комнате, где половина звеньев в окнах забита фанерой и на стенках штукатурка облупилась до кирпича. |
| The little girls, whose hands were so thin that they could have been passed through a napkin ring, and the little boys, their faces covered with wrinkles and sores, listened quietly, but she could see in their faces nothing but polite indulgence.... | Девочки с такими худыми руками, что их можно пропустить в салфеточное кольцо, и мальчики, с морщинками и болячками, тихо слушали, и в их глазах она замечала лишь снисходительность... Все они думали о другом. |
| They were all thinking of something else. In the long break the children went out into the yard, but only a few of the girls languidly pushed a stone about with the toe of one foot, while a couple of boys worked up a sulky quarrel. | На большой перемене дети пошли на двор, но только несколько девочек стали прыгать на одной ноге, перебрасывая камушек, да двое мальчиков затеяли угрюмую ссору. |
| Most of them seated themselves in the shade of the fence, at the foot of which grew dock leaves, and went on sitting there-none of them had brought anything to eat. | Большинство уселось в тени забора, где росли лопухи, и так сидели, - никто из них не принес с собой еды. |
| They were all the children of workers living in the district, and the fathers of many of them were at the front. | Все они были сыновьями и дочерьми рабочих, живших в этом районе, у многих из них отцы ушли на фронт. |
| One of the boys, squatting with his hands on the ground, was looking up at the clouds hanging over the street like smoke. | Один из мальчиков, опустив руки на землю, глядел на облако, стоявшее над Пресней, похожее на дым. |
