Читать «Феликс Гольт» онлайн - страница 5

   Сколько раз в году, проезжая мимо запущенных, полуразвалившихся сторожевых домиков, прерывавших ряд деревьев и открывавших вид на извивавшуюся лентой реку и прекрасный старинный дом, сколько раз поравнявшись с этим местом, он отвечал и даже сам замечал обычной фразой: Это? Это Трансом-корт – поместье, наделавшее не мало шуму в судах. Несколько столетий тому назад наследник имени Трансомов продал это именье Дурфейям, дальним своим родственникам, принявшим имя Трансом вследствие приобретения ими имения. Но право Дурфейов на имение было неоднократно оспариваемо, и кучер скорее упал бы мертвым на месте, чем упустил бы этот удобный случай, чтобы заметить, что собственность не всегда попадала в настоящие законные руки. Однако юристы находили в этом свою выгоду и люди, наследовавшие поместья с процессами, жили в них также незавидно, как мышь в выеденном сыре,– так случилось и с этими Дурфей или Трансомами, как они себя называли. Сам мистер Трансом был полоумный, но она была настоящим хозяином, она происходила от знатного рода и была с характером; это можно было заметить по ее глазам и по тому, как она сидела на лошади. Старший сын был совсем в отца, только еще похуже – какой-то порченый, да еще попавший в дурное общество. Рассказывали, что мать ненавидит его, только и ждет его смерти, потому что у нее есть другой сын совсем иного разбора, он еще мальчиком уехал в чужие края, и мать хотела оставить своего любимца наследником. Был еще тут какой-то адвокат Джермин; имел ли он какое право на наследство или нет – неизвестно, но всем заведомо, что он запустил свою лапу в это именье. Каждая дверь в его большом доме была сделана из старого дуба трансомского парка. Никому не запрещалось думать, что он платил за это дерево. Однако этот самый адвокат Джермин не раз сиживал на этом самом месте на козлах. Он составлял духовные завещания для большинства смертных в этом околотке, и кучер никогда не сказал бы, что не желает поручить ему и свое завещание; адвокату и нельзя быть через меру честным, иначе ему будут не под силу чужие проделки. Что же касается до дела Трансомов, то оно претерпело столько превратностей судьбы, что никак нельзя было составить себе ясного о нем понятия. При этом мистер Самсон (каждый человек в северном Ломшире знал карету Самсона) корчил гримасу, выражавшую полнейшую нейтральность и норовил попасть кнутом в одну определенную точку на спине лошади. Если пассажир расспрашивал о дальнейших подробностях трансомского дела, Самсон мотал головою и прибавлял, что много ходило про них хороших историй, но в чем именно заключались эти истории, он никогда не снисходил объяснять. Одни приписывали это благоразумному сомнению в истине рассказываемого, другие недостатку памяти, третьи просто незнанию. Но Самсон был, по крайней мере, настолько прав, что истории эти были действительно хорошие,– разумея под этим иронически, такие, которые не делали чести сторонам в них заинтересованным.