Читать «Феликс Гольт» онлайн - страница 299

   – Пожалуйста, скажите стряпчему, что я имею кое-что очень важное сказать в пользу подсудимого.... Идите скорей, не теряйте ни минуты.

   – Да знаете ли вы, что вы скажете, моя милая? – отвечал Линтон, смотря на нее с удивлением.

   – Да. Идите, умоляю вас, ради Бога, – промолвила Эстер тем тоном искренней мольбы, который гораздо красноречивее слез,– я бы скорее умерла, чем не исполнила этой обязанности.

   Старый ректор, всегда придерживающийся добродушному взгляду на все, видел в этом желании Эстер только лишний шанс спасения для бедного человека, попавшего в такие затруднительные обстоятельства. Он более не спорил, но пошел прямо к стряпчему.

   Прежде чем Гарольд узнал о намерении Эстер, она уже была на дороге к скамье свидетелей. В ту минуту как она там появилась, по всем присутствующим пробежала как бы электрическая искра, и даже сам Феликс вздрогнул, хотя до тех пор стоял недвижимо. Лицо его мгновенно просияло, и близстоящие могли заметить, как задрожала его рука, покоившаяся на загородке.

   В первую минуту Гарольд изумился и испугался, но потом он естественно наслаждался величественным видом Эстер и восхищением, которое она внушала всем присутствующим. На лице ее не было видно румянца стыда; она стояла перед многочисленным собранием совершенно чуждая застенчивости или суетных мыслей. Голос ее раздавался громко, ясно, точно она исповедовала свою веру. Она начала говорить без запинки и продолжала свою речь без остановок. Глаза всех были устремлены на нее с серьезным, почтительным вниманием.

   – Я, Эстер Лайон, дочь м-ра Лайона, индепендентскаго проповедника в Треби и одного из свидетелей в пользу подсудимого. Я хорошо знаю Феликса Гольта. В день выборов в Треби, Феликс Гольт пришел ко мне в ту самую минуту, когда я была очень испугана шумом, долетавшим до меня из главной улицы. Он знал, что отец мой был в отсутствии и полагал, что я очень встревожусь от происходившим беспорядков. Было около полудня и он пришел мне сказать, что беспорядки утихли и улицы почти пусты. Но он все же выразил опасение, чтоб люди не собрались снова после попоек и не произвели вечером чего-нибудь еще худшего. Эта мысль его очень огорчала. Он остался у меня недолго и потом ушел. Он был очень грустен. Ум его был полон великих решений, проистекавших из его доброго расположения ко всем ближним. Он никогда не принял бы участия в беспорядках или не ранил бы человека, если б не был невольно увлечен потоком. Он очень благородный и мягкосердечный человек; он никогда не мог питать других намерений, кроме добрых и мужественных.

   Было что-то величественно наивное, великолепное, в этом поступке Эстер; даже в самых грубых умах не возродилось никакого мелкого, низкого подозрения. Трое из присутствующих, которые знали ее лучше всех на свете, даже ее отец, даже Феликс Гольт – чувствовали вместе с восторгом какое-то изумление. Это блестящее, нежное, прелестное создание казалось какой-то роскошной игрушкой, но вот неведомая рука дотронулась до струны ее сердца и раздавшаяся мелодия вызвала слезы на глазах всех присутствующих. Полгода тому назад страх показаться смешной, парил над поверхностью ее жизни, но глубина внизу дремала.