Читать «У себя за гrаницей» онлайн - страница 5

нью, это сакрализация своего отказа возвращ ения до­

мой (ожидание Мессии).

Чуть ли не в первые же минуты нашей встречи с Бёр­

джессом в тот самый Блумов день он тут же заметил, что

русское слово «дом» происходит от латинского «dome», то есть «храм». Не отсюда ли вечная российская насто­

роженность в отношении латинского мира, где лежит

недоступный тебе прообраз твоего родного дома? (На­

помню, что отец Владимир П ечерин был в юности уни­

верситетским латинистом.) Я, в свою очередь, указал

ему, что и слово «голос» происходит от древнегреческо­

го «глосса», затерявшегося в античности. Так что у рус­

ских нет ни своего дома, ни своего голоса. Эта расщеп­

ленность российского сознания не случайна и в том

смысле, что православная религия идет от Византии, а

цивилизация - с Запада. Но более или менее сведущий

англичанин скажет вам, что подобная расщепленность -

13

вовсе не уникально российская. Со времен вторжения

нормандцев в Англию язык распался: блюдо на столе

стало называться по-французски (скажем, свинина -

pork), в то время как домашний скот сохранил свое анг­

лосаксонское имя (скажем, свинья - pig).

На ланче в дублинском отеле «Хилтон» (ланч про­

должался часов пять), где останавливался Бёрджесс, вы­

бором блюд и напитков распоряжалась его вторая жена-

итальянка (самое грубое из меню - чипсы и гамбургеры, такого в Италии не получишь), и не уступала ему ни в

скорости поглощения чипсов, ни бренди с сигарами.

Л иана (Liliana Macellari), журналистка, в свое время бра­

ла у него интервью для итальянской газеты и, переспав

с ним, втайне родила ему сына. Они встретились лишь

много лет спустя, после смерти первой жены Бёрджес­

са. Как и в случае с супругой Набокова, Лиана стала для

Бёрджесса своего рода литературным агентом, менед­

жером, бухгалтером и даже гувернером, батлером, - и

все это несмотря на обманчивую эксцентричность и

внешности, и поведения - накрашенные губы и шляпка

со щедрым натюрмортом из искусственных цветов и

ягод, не считая натуральных роз в развесистых кудрях.

Разговор происходил на трех языках сразу - англий­

ском, с русскими вставками - в честь меня и моей жены

Нины, и, естественно, итальянском. С отступлениями

на неизвестном мне языке, поскольку за ланчем присут­

ствовала еще и журналистка из Скандинавии, если не

ошибаюсь. Не считая вкраплений кельтского и латыни, благодаря присутствию нашего общего знакомого, дуб­

линского сенатора и мемуариста Энтони Кронина.

Кронин в свое время прошел классический маршрут

дублинского пилигрима: уехал в Париж - в парижскую

легенду о Джойсе и Беккете, чтобы через несколько лет

возвратиться разочарованным в свой Дублин - в дублин­

скую легенду о тех же гениальных именах. Энтони Кро­

нин и сообщил Бёрджессу о моем присутствии в Дублине.

Бёрджесс сказал, что он поклонник моего эмигрантско14

го романа, известного в переводе на английский как