| Though lonely, she was not actively unhappy, and these rambles in the grey light of early afternoon kept her healthy at least and went some way towards tempering the gloom and depression of the long dark evenings at Jamaica, when Aunt Patience sat with her hands in her lap, staring at the turf fire, and Joss Merlyn shut himself up alone in the bar or disappeared on the back of his pony to some unknown destination. | Бродя в одиночестве, девушка не чувствовала себя несчастной. Прогулки в эти сумеречные зимние дни поддерживали в ней бодрость и помогали коротать длинные темные вечера в "Ямайке", не предаваясь унынию и тоске. Тетя Пейшнс подолгу сидела в кухне, положив руки на колени и уставившись на огонь, а Джосс Мерлин запирался в баре или, взяв лошадь, уезжал неведомо куда. |
| Companionship there was none, and no one came to the inn for rest or nourishment. The driver of the coach had spoken the truth when he told Mary they never stopped now at Jamaica, for she would stand out in the yard to watch the coaches pass twice in the week, and they were gone by in a moment, rumbling down the hill and climbing the further one towards Five Lanes without drawing rein or pausing for breath. | Дни в "Ямайке" текли уныло; кучер тогда говорил правду: никто не заходил в трактир отдохнуть или поесть. Два раза в неделю мимо проезжала почтовая карета, и Мэри выходила во двор, провожая ее взглядом. Ни разу карета не остановилась у "Ямайки", а неслась дальше на полной скорости и, с грохотом скатившись с холма, на котором стоял трактир, спешила подняться на следующий у развилки Пяти Дорог. |
| Once Mary waved her hand as she recognised her driver, but he took no notice of her, only whipping his horses the harder, and she realised with a rather helpless sense of futility that so far as other people were concerned she must be considered in the same light as her uncle, and that even if she tried to walk to Bodmin or Launceston no one would receive her, and the doors would be shut in her face. | Однажды Мэри, узнав того самого кучера, помахала ему рукой, но он не обратил на нее внимания и лишь сильнее стеганул лошадей. И тут с чувством полной обреченности девушка поняла, что люди смотрят на нее как на родню Джосса Мерлина. Никто в Бодмине или Лонстоне не пожелает ее принять, все двери захлопнутся перед ней. |
| The future loomed very black at times, especially as Aunt Patience made little effort to be companionable; and though now and again she took hold of Mary's hand and patted it for a few minutes, telling her how glad she was to have her in the house, for the most part the poor woman existed in a dream, pottering about her household duties in a mechanical fashion and seldom uttering. | Порой будущее представлялось Мэри совершенно беспросветным, да и тетя Пейшнс все больше молчала, замкнувшись в себе. Случалось, правда, она брала Мэри за руку и долго гладила ее, приговаривая, как она рада, что племянница живет у них в доме. Вообще же бедная женщина жила в мире грез, лишь механически исполняя домашние обязанности. |
| When she did speak, it was to let forth a torrent of nonsense about the great man her husband might have been had not ill luck constantly followed him. Any normal conversation was practically impossible, and Mary came to humour her and talk gently as she would have done to a child, all of which was a strain on her nerves and on her patience. | Когда же она вдруг заговаривала с Мэри, то несла всякую чепуху о том, каким большим человеком мог бы стать ее муж, если бы не постоянно преследовавшие его неудачи. Стараясь утешить тетушку, Мэри приучила себя разговаривать с ней ласково, как с малым ребенком. |
| So that it was in a mood of truculence, following upon a day of wind and rain that had made it impracticable to venture out of doors, that Mary one morning set herself to clean down the long stone passage that ran the full width of the back of the house. | Однако это было тяжким испытанием для ее терпения и душевного равновесия. Как-то утром, пребывая в состоянии крайнего раздражения, оттого что накануне ей пришлось из-за дождя и ветра просидеть весь день в четырех стенах, Мэри принялась мыть длиннющий коридор в дальнем крыле дома. |
