| The landlord himself spent the morning in the stable and the cowhouse, pitchforking filth into the yard and doing the work that a cowman should have done had he kept one; and when he came into the kitchen at midday, to wolf an enormous meal, he questioned Mary about the farm stock at Helford, and asked for her opinion on a calf that had fallen sick, nor did he make any reference to the events of the preceeding night. | Трактирщик с утра возился на конюшне и в коровнике, занимаясь тем, что надлежало делать скотнику, которого он не держал. В полдень он появился на кухне и принялся расспрашивать Мэри о том, как они держали скот на хелфордской ферме и как лечить заболевшего теленка. О событиях прошлой ночи он и словом не обмолвился. |
| He seemed in fair good humour and went so far as to forget to curse his wife, who hovered around him as usual, watching the expression in his eye like a dog who would please his master. | Явно пребывая в хорошем расположении духа, он, против обыкновения, ни разу не выругал жену, которая, как всегда, вилась вокруг него, ловя его взгляд, словно собачонка, желающая угодить хозяину. |
| Joss Merlyn behaved like a perfectly sober normal man, and it was impossible to believe that he had murdered a fellow being only a few hours before. He might be guiltless of this, of course, and the blame rest upon his unknown companion, but at least Mary had seen him with her own eyes chase the naked idiot boy across the yard, and she had heard the boy scream as he felt the lash of the landlord's whip. | Джосс Мерлин держался, как нормальный трезвый человек. Не верилось, что всего несколько часов назад он убил сообщника, возможно не своими руками, и вина лежит на таинственном компаньоне. Однако Мэри собственными глазами видела, как он гонял по двору Сэма-дурачка, и слышала вопли голого придурка, когда трактирщик Стегал его кнутом. |
| She had seen him ringleader of that vile company in the bar; she had heard him threaten the stranger who opposed his will; and here he sat before her now, his mouth full of hot stew, shaking his head over a sick calf. | Она видела, как хозяин верховодил гнусной компанией в баре, и слышала его угрозы неизвестному, отказавшемуся подчиниться воле Джосса. А теперь он сидел перед ней, набив рот горячим тушеным мясом, и покачивал головой, огорченный болезнью теленка. |
| And she answered "Yes" and "No" in reply to her uncle, and drank down her tea, watching him over the brim of her cup, her eyes travelling from his great plate of steaming stew to his long powerful fingers, hideous in their strength and grace. | Мэри отвечала на вопросы односложно и тихо прихлебывала чай, наблюдая исподтишка за дядей, переводя взгляд с тарелки с горой мяса на длинные пальцы, в которых сочетались зловещая сила и ловкость. |
| Two weeks went by and there was no repetition of Saturday night. | Минуло две недели, но сборищ, подобных субботнему, больше не было. |
| Perhaps the last haul had satisfied the landlord and his companions, and they were content with that for the while, for Mary did not hear the waggons again, and, though she was sleeping soundly now, she was certain that the noise of wheels would have woken her. | Видимо, трактирщик и его сообщники, провернув выгодное дельце, на время поутихли. Во всяком случае, Мэои больше не слышала шума повозок по ночам. Хотя спала она теперь довольно крепко, звук колес наверняка разбудил бы ее. |
| Her uncle appeared to have no objection to her wandering on the moors, and day by day she came to know more of the surrounding country, stumbling upon tracks she had not noticed at first and which kept her to the high ground, leading ultimately to the tors, while she learnt to avoid the low soggy grass with tufted tops that by their very harmless appearance invited inspection, only to reveal themselves as the border line of treacherous and dangerous marsh. | Дядя не возражал и против ее прогулок по пустоши, и постепенно Мэри все лучше узнавала окрестные места. Она научилась обходить пушистые кустики травы, на которые так и тянуло ступить. С виду безобидная, эта болотная трава росла по самому краю коварной и гибельной топи. |
