Читать «Солдат всегда солдат. Хроника страсти - английский и русский параллельные тексты» онлайн - страница 54

Форд Мэдокс Форд

I want to do Leonora every justice. Поймите меня правильно: я не хочу возводить напраслину на Леонору.
I love her very dearly for one thing and in this matter, which was certainly the ruin of my small household cockle-shell, she certainly tripped up. Во-первых, я нежно люблю ее, и к тому же эта история, разбившая мое хрупкое семейное счастье, и для нее не прошла даром.
I do not believe-and Leonora herself does not believe-that poor little Maisie Maidan was ever Edward's mistress. Ни я, ни она не верили, что бедняжка Мейзи Мейден была любовницей Эдварда.
Her heart was really so bad that she would have succumbed to anything like an impassioned embrace. Просто сердце у нее было настолько слабое, что она готова была упасть на руки любому, кто раскрыл бы объятия.
That is the plain English of it, and I suppose plain English is best. Это если называть вещи своими именами, а я полагаю, нет ничего лучше, чем говорить начистоту.
She was really what the other two, for reasons of their own, just pretended to be. Мейзи Мейден действительно была серьезно больна, тогда как две другие дамы просто притворялись больными, каждая ради собственной выгоды.
Queer, isn't it? Любопытно, правда?
Like one of those sinister jokes that Providence plays upon one. И какие только злые шутки не играет с нами судьба!
Add to this that I do not suppose that Leonora would much have minded, at any other moment, if Mrs Maidan had been her husband's mistress. При этом, заметьте, я не исключаю, что Леоноре было бы выгодно, если б миссис Мейден стала любовницей ее мужа.
It might have been a relief from Edward's sentimental gurglings over the lady and from the lady's submissive acceptance of those sounds. No, she would not have minded. But, in boxing Mrs Maidan's ears, Leonora was just striking the face of an intolerable universe. По крайней мере, кончились бы сентиментальные сюсюканья Эдварда по поводу бедной крошки и все эти "охи" да "ахи" с ее стороны. Стало бы проще. А как же пощечина? На самом деле, я думаю, что, хотя Леонора и набросилась с кулаками на миссис Мейден, ополчилась она на весь враждебный, невыносимый мир.
For, that afternoon she had had a frightfully painful scene with Edward. Иначе как объяснить, что именно в тот же день у них с Эдвардом произошла тяжелейшая сцена?
As far as his letters went, she claimed the right to open them when she chose. Так повелось, что Леонора считала себя вправе вскрывать личную переписку Эдварда.
She arrogated to herself the right because Edward's affairs were in such a frightful state and he lied so about them that she claimed the privilege of having his secrets at her disposal. Она вытребовала для себя это право на том основании, что мужнины дела были крайне запущены, ей он постоянно лгал, и, чтоб хоть как-то управлять ситуацией, она должна была знать о его секретах.
There was not, indeed, any other way, for the poor fool was too ashamed of his lapses ever to make a clean breast of anything. Другого пути не было: наш бонвиван настолько запутался и застыдился, что сам ни за что бы не признался в своих грешках.
She had to drag these things out of him. Вот ей и приходилось все из него вытягивать.
It must have been a pretty elevating job for her. Благое дело - ничего не попишешь.