| And it stirs a little of the faith of your fathers that is deep down within you to have to have it taken for granted that you are an Episcopalian when really you are an old-fashioned Philadelphia Quaker. | Когда меня уговаривают поверить в то, что я вовсе не добропорядочный квакер из Филадельфии, а член некой новомодной епископальной церкви, я не могу не содрогнуться при мысли о гробах моих предков и старой семейной вере. |
| But these things have to be done; it is the cock that the whole of this society owes to AEsculapius. | Однако поверить приходится - молись Асклепию, и скоро мать родную, не то что свою исконную веру, забудешь. |
| And the odd, queer thing is that the whole collection of rules applies to anybody-to the anybodies that you meet in hotels, in railway trains, to a less degree, perhaps, in steamers, but even, in the end, upon steamers. | И что странно, даже дико - все эти тонкости применяются к любому, ко всякому встречному-поперечному в отелях, поездах, реже -к публике на борту парохода, хотя в конце концов и к ней тоже. |
| You meet a man or a woman and, from tiny and intimate sounds, from the slightest of movements, you know at once whether you are concerned with good people or with those who won't do. | Встретил мужчину или женщину - и сразу видишь по каким-то неуловимым, мельчайшим черточкам, приличный это человек или нет. |
| You know, this is to say, whether they will go rigidly through with the whole programme from the underdone beef to the Anglicanism. | У приличных полная программа: от бифштексов с кровью до англиканства. |
| It won't matter whether they be short or tall; whether the voice squeak like a marionette or rumble like a town bull's; it won't matter whether they are Germans, Austrians, French, Spanish, or even Brazilians-they will be the Germans or Brazilians who take a cold bath every morning and who move, roughly speaking, in diplomatic circles. | Все остальное не имеет значения: низкого человек роста или высокий; говорит фальцетом или ревет как бык. Не важно, кто он по национальности: немец, австриец, француз, испанец или житель Бразилии. Отныне ты немец или бразилец, который по утрам принимает холодную ванну и вращается в дипломатических кругах. |
| But the inconvenient-well, hang it all, I will say it-the damnable nuisance of the whole thing is, that with all the taking for granted, you never really get an inch deeper than the things I have catalogued. | Одно плохо во всей этой истории - я даже не побоюсь сказать, чертовски плохо: принимая правила игры, ты остаешься в неведении. Ты не начинаешь лучше разбираться в том, что я перечислил. |
| I can give you a rather extraordinary instance of this. | Не верите? Могу привести любопытный пример. |
| I can't remember whether it was in our first year-the first year of us four at Nauheim, because, of course, it would have been the fourth year of Florence and myself-but it must have been in the first or second year. | Не помню точно, когда это случилось, в первый ли наш общий сезон - я имею в виду, конечно, первый год нашего пребывания в Наухайме вчетвером, потому что для нас с Флоренс это был уже четвертый приезд, - нет, скорее во второй. |
| And that gives the measure at once of the extraordinariness of our discussion and of the swiftness with which intimacy had grown up between us. | Этот случай передает всю необычность нашего общения и то, как стремительно мы стали близки с Эшбернами. |
| On the one hand we seemed to start out on the expedition so naturally and with so little preparation, that it was as if we must have made many such excursions before; and our intimacy seemed so deep.... | Кажется, никто из нас не готовился заранее отправиться на экскурсию; все произошло само собой, словно мы уже успели вместе побывать во многих местах и хорошо узнать друг друга... |
