| It was pale, and reminded him of that particular blue which he had seen overhead when as a boy he lay on the grass in his father's park, watching the poplar branches slowly moving against the sky. | Эта полоска напомнила ему, как в детстве, лежа возле дома на лужайке, он смотрел в такое же бледное небо сквозь темную решетку липовых ветвей. |
| Apparently even a patch of blue sky was enough to cause the "oceanic state". | Видимо, даже кусочек неба мог пробудить "океаническое чувство". |
| He had read that, according to the latest discoveries of astrophysics, the volume of the world was finite-though space had. no boundaries, it was self-contained, like the surface of a sphere. | Когда-то он читал, что современные астрофизики не считают мировое пространство бесконечным: Вселенная, хотя и не имеет границ, замкнута на себе, наподобие сферы. |
| He had never been able to understand that; but now he felt an urgent desire to understand. | В те времена он этого не понял, а сейчас вот очень хотел бы понять. |
| He now also remembered where he had read about it: during his first arrest in Germany, comrades had smuggled a sheet of the illegally printed Party organ into the cell; at the top were three columns about a strike in a spinning-mill; at the bottom of a column, as a stopgap, was printed in tiny letters the discovery that the universe was finite, and halfway through it the page was torn off. | Теперь он припомнил, где и когда читал про Вселенную, - в германской тюрьме: товарищи сумели ему передать листок нелегальной партийной газеты, и там, под тремя столбцами отчета о забастовке на какой-то прядильной фабрике, была помещена небольшая заметка, в которой говорилось о конечности Вселенной; но нижний край листа был оборван вместе с концом этой маленькой заметки. |
| He had never found out what had been in the torn-off part. | Так ему и не пришлось ее дочитать. |
| Rubashov stood by the window and tapped on the empty wall with his pince-nez. | Рубашов неподвижно стоял у окна и постукивал думкой пенсне в стену, отделяющую его от пустой камеры. |
| As a boy he had really meant to study astronomy, and now for forty years he had been doing something else. | В детстве он мечтал посвятить себя астрономии -и сорок лет занимался другим. |
| Why had not the Public Prosecutor asked him: | Почему Государственный Обвинитель не спросил его: |
| "Defendant Rubashov, what about the infinite?" | "Подсудимый, что вам известно о вечности?" |
| He would not have been able to answer-and there, there lay the real source of his guilt. ... | Ему бы нечего было ответить - вот где источник его виновности. |
| Could there be a greater? | Может ли быть что-нибудь серьезней? |
| When he had read that newspaper notice, then also alone in his cell, with joints still sore from the last bout of torturing, he had fallen into a queer state of exaltation-the "oceanic sense" had swept him away. | Тогда, прочитав газетную заметку - чуть живой после пыток, как и сейчас, в одиночке, - он вдруг ощутил странную экзальтацию: его охватило "океаническое чувство". |
| Afterwards he had been ashamed of himself. | На воле он со стыдом вспоминал об этом. |
| The Party disapproved of such states. | Партия не одобряла подобных ощущений. |
| It called them petit-bourgeois mysticism, refuge in the ivory tower. | Это был "мелкобуржуазный мистицизм", спасение "в башне из слоновой кости". |
| It called them "escape from the task", "desertion of the class struggle". | Такое спасение именовалось изменой, "дезертирством с фронта классовой борьбы". |
