Читать «Скудный материк» онлайн - страница 92

 Темна и снежна была эта зима.

 Может быть, единственным среди этой окрестной тьмы, всегда светлым местом оставалась только буровая вышка, освещенная большими и яркими лампами да еще подсвеченная прожекторами: тут ведь не посумерничаешь, не полазаешь впотьмах -- тут каждая операция требовала полной и дотошной ясности. Как в заводском цехе. А издали эта коническая вышка, сверху донизу сверкающая огнями, была похожа на праздничную елку -- огромную, какие ставят на площадях больших городов. Только нарядная эта елка перестояла уже все положенные сроки: и новое рождество, и Новый год, и православное рождество, и школьные каникулы -- все стоит, все красуется...

 И оттуда день и ночь, без передыху доносится гул машин, холодный звон металла, повизгиванье лебедки. В четыре была пересменка. Одна вахта пошла шабашить, а другая заступила.

 Иван Еремеев проследил, как закончили цементаж обсадной колонны, а затем, наставив сменного бурильщика, что тому надлежало делать дальше, озадачив его на ближайшую смену, отправился домой.

 Как обычно, согласно ежедневному заведенному правилу, он по дороге зашел на почту.

 Шурочка Малыгина, усть-лыжский почтовый агент, заранее, еще с утра заказывала ему междугородный переговор с базовым городом. Дело это было довольно сложным и многоступенчатым, потому что отсюда, из Скудного Материка, надлежало сперва связаться с районным центром, Усть-Лыжей, а оттуда вызывали город Печору, Печора давала базовый город, а там уж Ивана соединяли с геологическим управлением, и он передавал дежурному диспетчеру дневную сводку: сколько метров дали за сутки, на какой глубине идет бурение, какой проходят горизонт и нет ли каких проявлений.

 Они добуривали уже первую тысячу. И еще полторы оставалось.

 -- Алё... перешел он потом к неофициальной части разговора. -- Алё, вы меня слышите? Я вас плохо слышу... Алё... Прошу выяснить, как там жена Ныркова, какое у нее самочувствие -- она в больнице лежит, второй корпус... Да-да, Ныркова, муж просит узнать... К завтрему, ладно? И привет ей от него передайте... Ну, пока.

 Щелкнуло. Базовый город отключился. Но в трубке еще что-то попискивало, стучало, доносились отдаленные переговаривающиеся голоса и даже музыка, радио, что ли, -- вся эта суетная разноголосица Большой земли.

 -- Вам тут деньги пришли. Зарплата, наверное, -- сообщила Шурочка, повесив трубку обратно на рычаг. -- Свою возьмете?

 -- Давай, -- согласился Иван, доставая из-за пазухи самописку, расписаться на переводе.

 -- Другим подскажите, чтобы пришли. -- Шурочка отсчитывала купюры. -- И за что вам такие деньги платят?

 Не то чтобы зависть или укор были в этом ее простодушном вопросе, а всего лишь искреннее удивление деревенской жительницы, чье понимание о деньгах, о цене копейки и рубля настолько отлично от городского понимания, что кажется, здесь и там счет ведется совсем на другие рубли и копейки, в совершенно другом и разном исчислении. Да ей, например, Шурочке, раз бы в жизни получить вот столько денег, сколько дважды в месяц, регулярно получает этот вот ее знакомый клиент -- и была бы она самой богатейкой на земле, хоть держи на сберкнижке приданое...