| As on the preceding day at the bridge, the soldiers-especially the Cossacks-were riding in couples right' up to the people pouring in from every direction, exchanging oaths and jeering remarks. | Так же, как и вчера на мосту, солдаты, в особенности казаки, попарно шагом подъезжавшие к напирающему со всех сторон народу, перебранивались и зубоскалили. |
| Silence, and obvious indecision prevailed among the groups of the burly, morose policemen. | В кучках городовых, рослых и хмурых людей, было молчание и явная нерешительность. |
| Ivan Ilyich well knew the anxiety of awaiting the order to go into action: the enemy is already in sight, and everyone knows what is to be done, but the order is delayed, and the minutes drag out painfully. | Иван Ильич хорошо знал эту тревогу в ожидании приказа к бою, - враг уже на плечах, всем ясно, что нужно делать, но с приказом медлят, и минуты тянутся мучительно. |
| Suddenly one of the doors to the station flew open with a clatter, and a pale officer of police in a short coat, with colonel's insignia, appeared at the top of the steps. | Вдруг звякнула вокзальная дверь, и появился на лестнице бледный жандармский офицер с полковничьими погонами, в короткой шинели. |
| Drawing himself up he glanced over the square, his pale eyes resting a moment on the face of Ivan Ilyich. Then he ran lightly down the steps, the Cossacks making way for him on either side, and spoke to the Captain of the Cossacks, sticking out his chin, so that his beard jutted upwards. | Вытянувшись, он оглянул площадь, - светлые глаза его скользнули по лицу Ивана Ильича... Легко сбежав вниз между расступившихся казаков, он стал говорить что-то есаулу, подняв к нему бородку. |
| The Captain listened with a wry smile, slouching in the saddle. | Есаул с кривой усмешкой слушал его, развалясь в седле. |
| The Colonel nodded towards Old Nevsky Street and crossed the snow-covered square on springy footsteps. | Полковник кивнул в сторону Старого Невского и пошел через площадь по снегу подпрыгивающей походкой. |
| A police officer ran up to him, his huge stomach tightly belted, his hand raised in a trembling salute. | К нему подбежал пристав, туго перепоясанный по огромному животу, рука у него тряслась под козырьком. |
| And from the direction of Old Nevsky Street the cries of the advancing crowd grew louder, and at last singing could be distinguished. | А со стороны Старого Невского увеличивались крики подходившей толпы, и, наконец, стало различимо пение. |
| Someone seized Ivan Ilyich's sleeve violently, and an excited, hatless man, with a livid scratch on his cheek, scrambled up beside him. | Ивана Ильича кто-то крепко схватил за рукав, рядом с ним вскарабкался возбужденный человек без шапки, с багровой ссадиной через грязное лицо. |
| "Brothers! Cossacks!" he shouted in the rending, terrifying voice which is heard just before murder and bloodshed are committed, that wild, crazy voice which strikes horror to the heart, and brings a film of madness over the eyes. "Brothers, they're killing me.... Help!... Murder!" | - Братцы, казаки! - закричал он тем страшным, надрывающимся голосом, каким кричат перед убийством и кровью, диким, степным голосом, от которого падает сердце, безумием застилает глаза. - Братцы, убили меня... Братцы, заступитесь... Убивают! |
| The Cossacks, turning in their saddles, gazed at him in silence, pale and wide-eyed. | Казаки, повернувшись в седлах, молча глядели на него. Лица их бледнели, глаза расширялись. |
| Just then the heads of the approaching crowd of the Kolpino-district workers seethed black in Old Nevsky Street. | В это же время на Старом Невском черно и густо волновались головы подошедшей толпы колпинских рабочих. |
| A damp flag of red bunting was flapping in the wind. | Ветром трепало мокрый кумачовый флаг. |
