Читать «Сафо с Зеленых Ключей» онлайн - страница 27

– Она прекрасная, мощная, образованная женщина, – сказал мистер Боуэрс с расстановкой. – Да, сэр; мощная женщина, с возвышенным образом мыслей, и чувства у ней самые благородные. – Боуэрс наконец отвел глаза от лица редактора и устремил их в потолок.

– Но собой-то она какова же, мистер Боуэрс, на что она похожа? – спросил редактор улыбаясь.

– Да чего ж вам еще, на то и похожа, что я говорю! И-да, – добавил он с расстановкой: – именно, она такая.

Помолчав немного и дав редактору время хорошенько постигнуть всю прелесть такого описания, он сказал очень мягко:

– Вы теперь не очень заняты?

– Нет, не очень. А что, чем могу служить вам?..

– Ну, мне-то от этого немного будет прибыли, – отвечал Боуэрс, глубоко вздохнув, – но за то может быть для вас и для другой особы… Вы женаты?

– Нет, – отвечал редактор с большой готовностью.

– И… и не помолвлены ни с какой… молодой девицей? (Это было сказано особенно вежливо).

– Нет.

– Ну-с, очень может быть вам покажется, что я не в свое дело вмешиваюсь, – а может и то, что вам это известно на хуже моего… Как бы там ни было, а я должен вам сказать, что Белая Фиалка в вас влюблена.

– В меня! – воскликнул редактор в глубочайшем изумлении и потом вдруг не мог удержаться от смеха.

Легкий оттенок негодования мелькнул в печальных глазах мистера Боуэрса, но на спокойном лице его лежала печать прямодушие и достоинства.

– Да-с, это так, – промолвил он тихо, – хотя вам, как человеку молодому и веселому, оно может показаться смешно.

– Нет, вовсе не смешно, мистер Боуэрс, но уверяю же вас, что вы ошибаетесь: честное слово, я ровно ничего не знаю об этой даме и отроду ее в глаза не видывал.

– Да, но она-то вас видела. Не могу сказать, – продолжал мистер Боуэрс с крайнею наивностью, – не могу сказать, чтобы можно было вас признать по её описанию и приметам; но и то сказать, мало ли что может показаться женщине, которая не владеет своими чувствами, да и чувства-то у ней совсем не такие, как у нас с вами. Какими глазами, она видела там этот лес и кусты, например, или какими ушами прислушивалась к музыке ветра в древесных вершинах, ну также она и на вас смотрела, и вас слушала. Я со своими глазами и ушами ничего бы такого не заметил. Когда она начнет вас расписывать, да еще с такими-то возвышенными мыслями и мощным умом, так ведь кажется, что она собственной кровью пишет ваш портрет, до того у ней это все горячо да красиво выходит. Вот вы смеетесь, молодой человек? Ладно, смейтесь пожалуй надо мной, но над ней не смейтесь. Потому что вы не знаете, что это за женщина. Когда же вы про нее все узнаете, вот как я, когда узнаете, что ее выдали замуж прежде чем она смыслила что-нибудь в жизни, что муж её так и не понял никогда-что она за человек, все равно как если бы впречь в одну оглоблю вола с породистой лошадкой; что у ней пошли дети и выросла целая семья, когда она и сама-то была в роде как дитя, и работала она, и по хозяйству хлопотала в поте лица для этого самого мужа и детей; а душа-то её, сердце её и ум возвышенный все время рвался в лес туда, где листочки-то шелестят и тени разные бродят, и когда вы сообразите, что ее не могли занимать мелкие интересы её хозяйства, потому что все время в её душу теснились великие явления природы, – вот тогда вы поймете, какая это женщина.