Читать «Психоэкология реальности. Русское бардо» онлайн - страница 157

Александр Александрович Бухтояров

СОВЕТ НЕТЕРПЕЛИВОМУ

Каждое моё слово — хороший повод с нетерпением отбросить книгу, в которой оно написано. Мы всегда заслоняемся от мира в его приемлемом для нас образе. Этот образ может быть и научным, и религиозным, и «житейским». У каждого — свой. Но он — «якобы свой». Уже в первом приближении легко обнаруживается его «заданность». То ли существующей научной парадигмой, то ли церковью, то ли обыденностью. «Нормальный» человек никак не склонен менять этой заданности. Кто хочет работать бесплатно?

Однако работа с сознанием — не бесплатная. Награда за нее — наша жизнь.

ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕННЫХ

С прохождением полномасштабного преображения, жизнь не становится легче. Обнаруживается каскад проблем, которые ранее были спрятаны в автоматизмах неосознаваемого. «Распаковка» этих автоматизмов чревата неприятностями. Потом их очень трудно «запаковать» назад. А если они обратно не «запакованы», сознание становится «рваным».

Отсюда самая крутая личная проблема магов — сохранение целостности своего здесь и сейчас существования в ходе совершенно необратимых изменений в психике, в способе мировосприятия. «Просто» вернуться в прежнее состояние — также невозможно, как влезть в некогда оставленную матку. Поначалу это вызывает переживание такое же, как и при рождении, но с «маленькой» особенностью — оно полностью осознаваемо. Осознаваемы (причем одинаково убедительно) становятся ряды кармических воспоминаний. При этом лично неясным становится способ отделения «тех жизней» от «этой жизни». Некоторое время «Я» существует в обстановке бесконечной трагедии неразличения. Мага давит ужас вчерашнего. Ужас не потому, что там происходило что-то ужасное, а потому, что вчера было то послезавтрашним, то канувшим в веках. «Я» рассыпается, как шарики подшипника по авто гаражу, причем некоторые из них проваливаются под пол. Преображенного охватывают судороги даже при мысли о встрече с самыми близкими людьми. Ведь они остались ТАМ, в не нарисованном прошлом, которое отдалено от вас пропастью страданий и состояний. Нечто подобное может испытать заживо погребенный после того, как он уже приняв смерть, вдруг оказывается опять живым и встретившимся с теми, с кем он давно жил в другом времени и измерении