| We made him stand and hitch up his black shorts like they were horsehide chaps, and push back his cap with one finger like it was a ten-gallon Stetson, slow, mechanical gestures - and when he walked across the floor you could hear the iron in his bare heels ring sparks out of the tile. | Мы заставили его встать, поддернуть черные трусы, как будто это были ковбойские брюки из конской кожи, пальцем сдвинуть на затылок шапочку, как будто это был четырехведерный "стетсон", и все - медленными, заученными движениями, а когда он пошел по комнате, стало слышно, как железо в его босых пятках высекает искры из плитки. |
| Only at the last - after he'd smashed through that glass door, her face swinging around, with terror forever ruining any other look she might ever try to use again, screaming when he grabbed for her and ripped her uniform all the way down the front, screaming again when the two nippled circles started from her chest and swelled out and out, bigger than anybody had ever even imagined, warm and pink in the light - only at the last, after the officials realized that the three black boys weren't going to do anything but stand and watch and they would have to beat him off without their help, doctors and supervisors and nurses prying those heavy red fingers out of the white flesh of her throat as if they were her neck bones, jerking him backward off of her with a loud heave of breath, only then did he show any sign that he might be anything other than a sane, willful, dogged man performing a hard duty that finally just had to be done, like it or not. | Только под конец, после того как он проломил стеклянную дверь и она повернула лицо - с ужасом, навек заслонившим любое выражение, какое она захочет ему придать, - и закричала, когда он схватил ее и разорвал на ней спереди всю форму, и снова закричала, когда два шара с сосками стали вываливаться из разрыва и разбухать все больше и больше, больше, чем мы могли себе представить, теплые и розовые под лампами, - только под конец, когда начальники поняли, что трое санитаров не двинутся с места, будут стоять и глазеть и борьбу придется вести без их помощи, и все вместе - врачи, инспектора, сестры - стали отрывать красные пальцы от ее белого горла, словно пальцы эти были костями ее шеи, и, громко пыхтя, оттаскивать его назад, -только тогда стало видно, что он, может быть, не совсем похож на нормального, своенравного, упорного человека, исполняющего трудный долг, который надо исполнить во что бы то ни стало. |
| He gave a cry. | Он закричал. |
| At the last, falling backward, his face appearing to us for a second upside down before he was smothered on the floor by a pile of white uniforms, he let himself cry out: | Под конец, когда он падал навзничь и мы на секунду увидели его опрокинутое лицо, перед тем как его погребли под собой белые костюмы, он не сдержал крика. |
| A sound of cornered-animal fear and hate and surrender d defiance, that if you ever trailed coon or cougar or lynx is like the last sound the treed and shot and falling animal makes as the dogs get him, when he finally doesn't care any more about anything but himself and his dying. | В нем был страх затравленного зверя, ненависть, бессилие и вызов - и если ты когда-нибудь гнался за енотом, пумой, рысью, ты слышал этот последний крик загнанного на дерево, подстреленного и падающего вниз животного, когда на него уже набрасываются собаки и ему ни до чего нет дела, кроме себя и своей смерти. |
| I hung around another couple of weeks to see what was to come. | Я оставался там еще две недели, хотел посмотреть, что будет. |
| Everything was changing. | Все менялось. |
| Sefelt and Fredrickson signed out together Against Medical Advice, and two days later another three Acutes left, and six more transferred to another ward. | Сефелт и Фредриксон вышли вместе под расписку вопреки совету медиков; два дня спустя выписались еще трое острых, а шестеро перевелись в другое отделение. |
| There was a lot of investigation about the party on the ward and about Billy's death, and the doctor was informed that his resignation would be accepted, and he informed them that they would have to go the whole way and can him if they wanted him out. | Было долгое следствие о ночной попойке и о смерти Билли, доктору сообщили, что он может уволиться по собственному желанию, а он сообщил начальству, что пусть уж идут до конца и вышибают его, но сам он не уйдет. |
