Не плыл тот вечер медленно к реке,Не гнал пастух пестреющее стадо.Но было сердце и закату радо,И куполам, темневшим вдалеке.Застывший пруд асфальтом окружен,И лип листы шершавы, как ладони.А мальчик, заблудившийся в Сульмоне,В московский пруд до одури влюблен.Еще когда у Понта коротатьНедолгий век, и мерзнуть, и молиться.А на Арбате чопорные лицаЕму дано прощально понимать.Играй, труба, за флейтой торопись,«Тенелла, о тенелла» – ту же фразу,Какую не сфальшивили ни разуМоя судьба, любовь моя и жизнь.
1 ноября 1972
* * *
Благослови вас свет создавшийИ ты, на грани света, век.Забытый Бог и зверь, уставший,Как все познавший человек.Благослови вас увяданье,Покоя стертые черты,И мера общая страданья,И мера общей доброты.Благослови в года пустые,Во все иные времена,И те великие простыеБезумий наших имена.Я вас прошу, да будьте святы,Пусть отзовется словом – медь,Все, что крылато, – то распято,Так шло до нас, так будет впредь.
26 ноября 1972
* * *
Что за мерзостные звуки,Как от камушка круги?Кто-то тянет к небу руки,Слышу: «Боже, помоги!»Что за хлипкое стенанье?Сквозь грошовый плоский адХнычет Божие созданье —Полуптица-полугад:«Боже, слышишь, виноват».Хнычет Божие созданье,Молит, кружится ужом,То подпрыгнет в мирозданье,То пульнет в него ножом,Возле крови вьет круги,Слышу: «Боже, помоги!»Дали с милкой по обету:Не касаться больше телТой зимой – как будто нетуИ других на свете дел.Но едва начаться лету —Первым к бабе подлетел…Закурю-ка сигарету,Только спичек больше нету,Попрошу у мелюзги,Слышу: «Боже, помоги!»Сенокос, пора запаса,Близ соломенных палатРисовальщик бросил Спаса —Полуптица-полугад.Скомкал, бросив, чудо Спаса,И хрипит: «Не виноват,Что в глазах у Спаса ад…»Набекрень пошли мозги,Слышу: «Боже, помоги!»Бьет портной свою зазнобу,Колет тонкою иглой.А потом ползет по гробуИ целует аналой:«Маша, Маня, что с тобой?» —«Все в порядке, дорогой, —Машет чучело ногой. —Все, что сплыло, береги!»Слышу: «Боже, помоги!»Жук в канаве чешет лапки,Дрозд и кошка под кустом.«Дай, жена, поменьше тапки.Разберемся, чьи, потом —Лешки, Гошки ли, Агапки —Разберемся в них потом, —Шевеля железным ртом,Цедит, чавкая с трудом. —В загсе даден этот дом.Если даден дуре дом,Пуще глаза береги,Нет друзей, одни враги…»Слышу: «Боже, помоги!»То ли сам кричу ли, плачу,То ль кровать моя скрипит,Я бы мог, а ты – тем пачеЖить в согласье, жить иначе…Гаркнул медный монолит:«Век свинячий, инвалид.Мало крови попил, сука,Мало выхлестал вина,Так молчи, чтобы – ни звука,Впредь гаденышу наука,Коль осмелился родиться,Будешь маяться. Как птица,Каркать. В мерзости плодиться.Участь в главном решена,Остальное – дело тела,Каши, семени, мочи.Цыц, бунтарь, смотри, молчи,Трись и тискай, только смело,Да и то сокрой в ночи,Если б мог – себе помог», —Голос вздрогнул и умолк.Стихли медные шаги…Слышу: «Боже, помоги!»
9 марта 1973
* * *
Ни сентябрем, ни маем не болею,Не жду листву, не верую в побег,Но, как земля, я медленно немею,Опережая говорливый век.И все же незлобивое желаньеЯ сохраню до выхода в тираж —Минуй меня напористость кабаньяИ слово омерзительное – «наш».
