Читать «Поэтика мифа современные аспекты by Зенкин С.Н. (отв. ред.)» онлайн - страница 18

В статье «Происхождение сюжета...» термин «имя собственное» тоже толкуется через понятие идентичности: по словам Лотмана, различные «персонажи и предметы суть различные собственные имена одного». Собственно, сам термин «собственное имя» встречается здесь лишь однажды и скорее в переносном значении, а несколько лет спустя, частично пересказывая теоретические положения своей прежней работы в уже упомянутой статье «Литература и мифология», Лотман заменил его более традиционным теологиче-

ским понятием «ипостась»: при трансформации циклического мифа в линейное повествование «ипостаси Единого персонажа, расположенные на разных уровнях мировой организации, стали восприниматься как различные образы»^16.

Такое плавное скольжение от лингвистики и семиотики к философии, а то и теологии, объясняется общей для всех этих наук интуицией: как в лингвистической, так и в философской традиции имя собственное наделяется аномальной плотностью по сравнению с другими элементами дискурса. Просто эта аномалия направлена в противоположные стороны: в рамках структурально-семиотической концепции имя собственное содержит слишком мало смысла, заменяя его непосредственной реальностью денотируемого предмета, а в рамках спекулятивной концепции оно имеет слишком много смысла, концентрирует в себе сущностную полноту предмета, вместо того чтобы рассеивать его во внешних аналитических дескрипциях. Это можно переформулировать так: лишенное внутриязыкового смысла, имя собственное зато вбирает (может вбирать) в себя смысл внеязыковой, ощущаемый непосредственно в вещах и субъектах. Благодаря этим качествам имя собственное плохо помещается в рамках языка как знаковой системы, плохо опознается как ее стандартный элемент; мы натыкаемся на него в речи как на чужеродное, не вполне лингвистическое образование - отсюда хорошо известная непереводимость имен собственных с одного языка на другой и вообще специфическая трудность понимания текста -например, беседы даже на хорошо знакомом языке, - где упоминаются неизвестные нам имена.

Заметим, что сходной инородностью и непрозрачностью характеризуется и статус мифа в новой культуре - не только «мифа вообще», «мифологии» как одного из начал культуры (об этом уже было сказано выше), но и каждого конкретного мифа, функционирующего в немифологическом понятийно-дискурсивном окружении. Такая дискурсивная инородность мифа еще во второй половине Х1Х века дала повод для знаменитого тезиса Макса Мюллера о мифе как «болезни языка»: