Читать «Поэтика мифа современные аспекты by Зенкин С.Н. (отв. ред.)» онлайн - страница 19

Мифология, это бедствие античности, на самом деле представляет собой болезнь языка. Миф - это слово, но такое слово, которое первоначально было просто именем или атрибутом, а затем ему дали приобрести какое-то более субстанциальное существование. Большинство греческих, римских, индийских и прочих божеств суть просто поэтические имена, которым постепенно дали приобрести характер божественных лиц, совершенно отсутствовавший в мысли их первоизобретателей .

В рассуждении М. Мюллера не говорится прямо об имени собственном, однако логика этого рассуждения и приводимые далее примеры с необходимостью заставляют вспомнить о нем: Эос - первоначальное имя утренней зари, Зевс - изначально «сияющее небо», Фатум по-латыни значит просто «реченное» и т. д.^{17 18 19}

Эволюционистская концепция М. Мюллера, согласно которой язык первоначально, в сознании своих «первоизобретателей» состоял из прозрачных понятий и лишь с течением времени затемнился, наполнившись мифологическими именами собственными, носила умозрительно-гипотетический характер и сегодня уже никем не разделяется. Однако сохраняет ценность содержащаяся в ней интуиция референциальной неоднородности языка: имена-мифы выделяются сгустками материи в прозрачном пространстве языковой

19

семантики .

Эту интуицию можно применить не только к диахронному, но и к синхронному измерению языка, перенеся ее из большого времени эволюции языка в актуальное время развертывания текста - прежде всего текста нарративного. Действительно, для повествования про-

блема референции стоит острее, чем для какого-либо иного типа текстов, - недаром именно в отношении повествовательной литературы гораздо чаще, чем в отношении лирики или драмы, возникает вопрос о ее правдивости/ложности/фикциональности. На деле этот вопрос всегда сводится к реальному или вымышленному характеру конкретных объектов, событий и особенно лиц. Автор лирического стихотворения может построить целый мир, опираясь всего на два личностных денотата, непосредственно данных в акте речи и получающих от него свою бесспорную реальность, - «я» и «ты» (бывает даже достаточно только первого); в повествовании же, предмет которого по определению отделен отчетливой дистанцией от акта речи, с необходимостью фигурируют какие-то несамоочевидные лица - «Ахиллес, Пелеев сын», «Андрей Болконский» или «госпожа Бовари», - о реальном или вымышленном статусе которых можно вести (и нередко ведут) сложные дискуссии^{20. Повествовательный текст обязательно содержит отсылки к чужому, более или менее удаленному от нас в пространстве и времени миру; их нельзя объяснить из ближнего контекста речевой ситуации, дейктическими указаниями на предметы и участников коммуникации; поэтому нарративный текст по природе своей нуждается в именах собственных или каких-то их суррогатах, которые в силу своей семантической непрозрачности предстают в нем как вкрапления, не усваиваемые структурой и в этом отношении аналогичные мифам.}