Читать «Поэтика мифа современные аспекты by Зенкин С.Н. (отв. ред.)» онлайн - страница 10

В дальнейшем судьба мифа как семиотической системы сложится у Мамардашвили и Пятигорского по-разному, но в одинаковой мере симптоматично. Мамардашвили единственный, как кажется, раз мимолетно вспомнит об этой проблеме в предисловии к книге «Стрела познания» (написанной в середине 70-х годов и допол-

ненной в 80-е). Сославшись на то, что семиотики определяли миф как «вторичную моделирующую систему», и на то, что миф, в отличие от естественного языка, неконвенционален, Мамардашвили завершит свой экскурс в вопросительном ключе: «И тогда же возникла мысль: нет ли и в языке <.. .> таких же образований, которые не характеризуются <...> произвольностью знаков?»^{41. При желании вопрос этот можно прочитать как прямую аллюзию на статью Лотмана и Успенского о собственных именах. Ближайшим же образом все это небольшое отступление в минувшее (каковым после «Символа и сознания» семиотика и должна была казаться) спровоцировано, в свою очередь, навеянным О.Э. Мандельштамом размышлением о «содержаниях слов» как особых «органах-представлениях», подобных «квазивещественным» структурам сознания. Но в любом случае Мамардашвили принимает квалификацию естественного языка как «первичной моделирующей системы» и лишь пытается (вольно или невольно повторяя маршрут Лотмана и Успенского) обнаружить в нем то, из чего миф вырастает (причем учитывая конструирующий активизм подобных «органов», и на этот раз индексальная составляющая языка выдвигается на первый план).}

Иначе строились отношения между мифом и моделирующими системами в работах Пятигорского. В таких статьях, как «Семиотическая ситуация в свете обсервативной методологии» (1981) или «Несколько слов об изучении религии» (1994)^{42, Пятигорский ниспровергнет понятие «вторичных моделируюших систем», и при этом к «мифологическому» аргументу (как и к «символологическому») не прибегнет вовсе. Более того, во второй статье миф даже уступит приоритет своему извечному сопернику - ритуалу, служащему здесь тем началом, по которому религия «всегда «первично» моделируется» 43. И в то же время в своих лекциях «Мифологические раз-}

мышления» (1993), где споры с лотмановской концепцией останутся за бортом, Пятигорский развернет многоступенчатую и почти безбрежно расширительную «феноменологию» мифа, некоторые краеугольные камни которой взяты из фундамента совместной с Мамардашвили книги. К примеру, текст как объект мифологического исследования - это то, что сопротивляется интерпретации, поскольку «как чистое содержание он уже имеет в себе интерпретацию», само же содержание может интерпретироваться «столько раз и столькими способами, сколько было, есть и будет актов интерпретации». А мифологические «конфигурации» событий и действий - это то, что наделено свойством «абсолютной объективности», которая «полностью несемантична», поскольку любая ее интерпретация будет уже «находиться в области другого содержания, другого текста и другого контекста, а не внутри самого мифа»^{44. Миф в лекциях - прибежище смысла, который неприступно погружен в себя (и непрерывное лексическое кружение, впрочем, и вообще являющееся «фирменной» приметой письма Пятигорского, как будто должно передать эту самозавороженность мифологического смысла), но сбывается лишь вне себя, в бесконечных истолкованиях, воплощающихся, выполняющихся во все новых и новых сериях текстов. И в силу этого вопрос о мифе и религии (= ритуале, культе) разрешается в «Мифологических размышлениях» с несколько иными, чем в статье об изучении религии, акцентами - в духе давней совместной с Лотманом работы «Текст и функция» (1968)45 (которой суждено было стать той развилкой, миновав которую один автор - после недолгого движения в ином направлении - навсегда уже утвердится на пути «текстуальном», а другой - на пути «функциональном», приведшем его к идеям «семиотической ситуации», «наблюдателя», целой «обсервационной философии» и т. д.). Миф как текст и содержание выступает в лекциях в качестве объективно данного (и в этом плане первичного), а религия, отождествляемая с «религиозной» функцией, - в качестве субъективной величины, зависящей от характера интерпретации и использования мифа46.}