Always, after he was in bed, there were voices-indefinite, fading, enchanting-just outside his window, and before he fell asleep he would dream one of his favorite waking dreams, the one about becoming a great half-back, or the one about the Japanese invasion, when he was rewarded by being made the youngest general in the world. | И всегда, улегшись в постель, он слышал голоса -смутные, замирающие, чудесные - совсем близко, прямо за окном, а перед тем как уснуть, видел один из своих любимых, им же придуманных снов: либо о том, как он становится знаменитым полузащитником, либо про вторжение японцев и как в награду за боевые заслуги его производят в чин генерала - самого молодого генерала в мире. |
It was always the becoming he dreamed of, never the being. | Во сне он всегда кем-то становился, а не просто был. |
This, too, was quite characteristic of Amory. | В этом очень точно выражался его характер. |
Code of the Young Egotist | Кодекс юного эгоиста |
Before he was summoned back to Lake Geneva, he had appeared, shy but inwardly glowing, in his first long trousers, set off by a purple accordion tie and a "Belmont" collar2 with the edges unassailably meeting, purple socks, and handkerchief with a purple border peeping from the breast pocket. | До того как его вытребовали обратно в Лейк-Джинева, он, робея, но не без тайного ликования облекся в первые длинные брюки, а к ним - лиловый плиссированный галстук, воротничок "бельмонт" с плотно сходящимися на горле концами, лиловые носки и носовой платок с лиловой каймой, выглядывающий из нагрудного кармашка. |
But more than that, he had formulated his first philosophy, a code to live by, which, as near as it can be named, was a sort of aristocratic egotism. | И, что еще важнее, он выработал для себя кодекс, или свою первую философскую систему, которую вернее всего будет определить как аристократический эгоцентризм. |
He had realized that his best interests were bound up with those of a certain variant, changing person, whose label, in order that his past might always be identified with him, was Amory Blaine. | Он пришел к выводу, что самые важные его интересы совпадают с интересами некоего непостоянного, изменчивого человека, именуемого - дабы не отрывать его от прошлого -Эмори Блейном. |
Amory marked himself a fortunate youth, capable of infinite expansion for good or evil. | Он установил, что ему повезло в жизни, поскольку он способен бесконечно развиваться и в хорошую, и в дурную сторону. |
He did not consider himself a "strong char'c'ter," but relied on his facility (learn things sorta quick) and his superior mentality (read a lotta deep books). | Он не приписывал себе "сильный характер", но полагался на свои способности (заучиваю быстро) и на свое умственное превосходство (читаю уйму серьезных книг). |
He was proud of the fact that he could never become a mechanical or scientific genius. | Он гордился тем, что никогда не достигнет высот ни в технике, ни в точных науках. |
From no other heights was he debarred. | Все же остальные пути для него открыты. |
Physically.-Amory thought that he was exceedingly handsome. | Наружность. Эмори полагал, что он на редкость красив. |
He was. | Так оно, впрочем, и было. |
He fancied himself an athlete of possibilities and a supple dancer. | Он уже видел себя многообещающим спортсменом и искусным танцором. |
Socially.-Herehis condition was, perhaps, most dangerous. | Положение в обществе. Тут, пожалуй, таилась самая большая опасность. |