Читать «По эту сторону рая (английский и русский параллельные тексты)» онлайн - страница 17

Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Always, after he was in bed, there were voices-indefinite, fading, enchanting-just outside his window, and before he fell asleep he would dream one of his favorite waking dreams, the one about becoming a great half-back, or the one about the Japanese invasion, when he was rewarded by being made the youngest general in the world. И всегда, улегшись в постель, он слышал голоса -смутные, замирающие, чудесные - совсем близко, прямо за окном, а перед тем как уснуть, видел один из своих любимых, им же придуманных снов: либо о том, как он становится знаменитым полузащитником, либо про вторжение японцев и как в награду за боевые заслуги его производят в чин генерала - самого молодого генерала в мире.
It was always the becoming he dreamed of, never the being. Во сне он всегда кем-то становился, а не просто был.
This, too, was quite characteristic of Amory. В этом очень точно выражался его характер.
Code of the Young Egotist Кодекс юного эгоиста
Before he was summoned back to Lake Geneva, he had appeared, shy but inwardly glowing, in his first long trousers, set off by a purple accordion tie and a "Belmont" collar2 with the edges unassailably meeting, purple socks, and handkerchief with a purple border peeping from the breast pocket. До того как его вытребовали обратно в Лейк-Джинева, он, робея, но не без тайного ликования облекся в первые длинные брюки, а к ним - лиловый плиссированный галстук, воротничок "бельмонт" с плотно сходящимися на горле концами, лиловые носки и носовой платок с лиловой каймой, выглядывающий из нагрудного кармашка.
But more than that, he had formulated his first philosophy, a code to live by, which, as near as it can be named, was a sort of aristocratic egotism. И, что еще важнее, он выработал для себя кодекс, или свою первую философскую систему, которую вернее всего будет определить как аристократический эгоцентризм.
He had realized that his best interests were bound up with those of a certain variant, changing person, whose label, in order that his past might always be identified with him, was Amory Blaine. Он пришел к выводу, что самые важные его интересы совпадают с интересами некоего непостоянного, изменчивого человека, именуемого - дабы не отрывать его от прошлого -Эмори Блейном.
Amory marked himself a fortunate youth, capable of infinite expansion for good or evil. Он установил, что ему повезло в жизни, поскольку он способен бесконечно развиваться и в хорошую, и в дурную сторону.
He did not consider himself a "strong char'c'ter," but relied on his facility (learn things sorta quick) and his superior mentality (read a lotta deep books). Он не приписывал себе "сильный характер", но полагался на свои способности (заучиваю быстро) и на свое умственное превосходство (читаю уйму серьезных книг).
He was proud of the fact that he could never become a mechanical or scientific genius. Он гордился тем, что никогда не достигнет высот ни в технике, ни в точных науках.
From no other heights was he debarred. Все же остальные пути для него открыты.
Physically.-Amory thought that he was exceedingly handsome. Наружность. Эмори полагал, что он на редкость красив.
He was. Так оно, впрочем, и было.
He fancied himself an athlete of possibilities and a supple dancer. Он уже видел себя многообещающим спортсменом и искусным танцором.
Socially.-Herehis condition was, perhaps, most dangerous. Положение в обществе. Тут, пожалуй, таилась самая большая опасность.