Читать «Перезагрузи мозг. Решение внутренних конфликтов.» онлайн - страница 102
Стивен Хайес
Заключать сделки относительно своих мыслей, чувств, ощущений и т. д. бессмысленно, потому что ваше сознание найдет место и для того, чего вы избегаете, и для обмана. Это очень напоминает описанную ситуацию с истерикой. Предположим, вы готовы испытывать тревогу, но свой ответ дополняете определенными условиями. Вы отвечаете не «да», а «да, если», и это «если» не можете контролировать. Допустим, вы говорите: Да, если моя тревожность не превысит 60 баллов по 100-балльной шкале». Догадываетесь, какой высокой будет ваша тревога?
Сознание никогда не сможет уловить эту концепцию. Оно считает, что содержимое вашей боли есть источник ваших страданий, потому что боль — это плохо. Таким образом, вы можете измерить страдания по величине (плохой) боли. Для тех, кто страдает тревожностью, «хороший день» — тот, когда тревожность минимальна. Для тех, кто пребывает в депрессии, «хороший день» — когда депрессия менее ошутима. И так далее.
Готовность подразумевает отказ от этой системы мер. Страдания перестают быть синонимом содержимого вашей боли. Теперь они синоним отсрочки, которая не дает вам жить полной жизнью до тех пор, пока не выиграна борьба.
Когда вы честно отвечаете «да» на вопрос о своей готовности, начинается новая игра, и старая система мер вроде «насколько сильна моя тревожность или депрессия» теряет свою релевантность. Как если бы человек, постоянно проигрывавший в футбол, внезапно оказался посреди футбольного поля в футбольной форме и, вместо того чтобы играть, стал рисовать картины. Вопросы «Какой счет?» и «Кто выиграет?» утрачивают актуальность.
В этом смысле готовность означает изменение повестки дня с содержимого вашей боли на содержимое вашей жизни. И никакие манипуляции в этом не помогут. Сознание никогда это не освоит. А человек может.
Один наш клиент, который годами боролся с паническим расстройством и благодаря терапии изменил свою жизнь, произнес такие слова:
«Я замечаю, что в ситуациях, которые прежде заставляли меня бросать все силы на борьбу, выбор — бороться или нет — теперь практически не стоит. Я знаю, к чему это приводит. Когда я попадаю в ситуации, в которых раньше боролся, убегал и т. д., до сих пор чувствую соблазн начать борьбу. Тогда я просто стараюсь взглянуть на ситуацию немного со стороны и двигаться вместе с нею дальше.
Повестка действительно изменилась. Раньше я был сосредоточен на своей тревоге. Теперь я думаю о борьбе, даже о борьбе с борьбой. Я воспринимаю это уже как философию, образ жизни. Я действительно не рассматриваю это как лечение моей фобии. Для меня это скорее философия жизни. Моя жизнь словно обрела цвета: раньше была черно-белой, а теперь я словно увидел радугу. Появились эмоции, которых, как я думал, у меня не было и которые я не был готов иметь... Теперь я могу переживать их, как все прочее.
Я постоянно испытывал грусть, замешательство и тревогу. На тревоге сосредоточивался больше всего, так как она порой буквально угрожала моей жизни. Я очень близко чувствую смерть — пронзительная боль в груди, онемение, невозможно дышать, и ты знаешь, что это поглощает все твое внимание. Но в каком-то смысле я этим наслаждаюсь. Уныние, уныние было ужасным... Оно переполняло меня, и казалось, что оно тоже угрожает моей жизни. Я сталкивался со всевозможными проблемами и испытывал такое уныние, что казалось, что, если прочувствую его во всей полноте, даже не знаю, что произойдет. Я и представить себе этого не мог.
Теперь моя жизнь наполнилась светом и красками. Я вижу свое прошлое и настоящее совсем не так, как несколько месяцев назад, и не перестаю этому удивляться. Я чувствую, что все еще расту. Моя жизнь теперь — не только агорафобия. Она наполнилась людьми, которые меня окружают, моими чувствами и пониманием».
