Читать «Одиннадцать тысяч палок или любовные похождения господаря» онлайн - страница 56

барабане.

           В конце концов живот прорвался, но Моня продолжал выбивать свою дробь, и снаружи японские солдаты, решившие, что их зовут к оружию, продолжали строиться в боевые порядки. Горн пропел в лагере тревогу. Со всех сторон строились подразделения — и как нельзя вовремя, ибо русские предприняли неожиданное наступление и надвигались на японский лагерь. Если бы не князь Моня Вибеску со своей барабанной дробью, японский лагерь был бы взят. А так, благодаря садисту-румыну, все обернулось полной и окончательной победой японцев.

           Вдруг внутрь вошло несколько санитаров, которые доставили новых раненых. Они увидели, как князь покрывает ударами растерзанный живот полячки. Увидели они и истекающего кровью голого раненого, лежащего на кровати.

          Санитары набросились на князя, связали его и увели с собой.

         Военный трибунал постановил запороть пленника насмерть, и ничто было не в силах смягчить японских судей. Просьба о помиловании, поданная самому микадо, не возымела никакого результата,

          Князь Вибеску храбро принял свою участь и стал готовиться умереть, как истинный наследственный господарь Румынии.

Глава  IX

          Наступил день казни. Князь Вибеску исповедался, причастился, написал завещание, и последнее прости своим родителям. После этого в его камеру ввели двенадцатилетнюю девочку. Он был этим удивлен, но увидев, что их оставили наедине, начал ее потихоньку тискать.

          Она была очаровательна и сообщила ему по-румынски, что родом она из Бухареста и попала в плен к японцам вместе с русским обозом, маркитантами в котором были ее родители.

          У нее спросили, не хочет ли она потерять девственность от осужденного на смерть румына, и девочка согласилась на это.

          Задрав ей юбки, Моня пососал толстенькую маленькую п...дочку, на которой еще не начали пробиваться волосики, потом ласково ее отшлепал, пока она отдрачивала ему х.... После чего засунул свою залупу между совсем еще детских ляжек маленькой румыночки, но его прибор никак не заходил внутрь. Она изо всех сил помогала князю, подмахивая детской попкой и подставляя под поцелуи свои крохотные и круглые, как мандарины, грудки. Он впал в эротическое неистовство, и его елда наконец внедрилась в девочку, проломив целку и оросив ее невинной кровью.

          Тогда Моня встал и, поскольку ему нечего было больше ожидать от людского правосудия, задушил девочку, предварительно вырвав ей под ужасающие крики глаза.

          Потом вошли японские солдаты и вывели его наружу. Глашатай зачитал ему приговор во дворе тюрьмы, каковая представляла собой старинную китайскую пагоду совершенно замечательных архитектурных достоинств.

          Приговор оказался краток: осужденному должен был нанести удар палкой каждый из размещенных здесь японских солдат. А общее их число составляло одиннадцать тысяч.

          Пока глашатай зачитывал приговор, князь вспоминал свою беспокойную жизнь. Бухарестских женщин, вице-консула Сербии, Париж, убийство в спальном вагоне, маленькую японочку в Порт-Артуре — все это закружилось у него в памяти сплошным хороводом.