Читать «Одиннадцать тысяч палок или любовные похождения господаря» онлайн - страница 57

         И вдруг прояснилось одно из воспоминаний. Он вспомнил бульвар Малыперб: Жопопия в весеннем платье семенит в сторону Мадлен, а он, Моня, обращается к ней со словами:

— Если я не отлюблю вас двадцать раз кряду, пусть накажут меня одиннадцать тысяч весталок — или одиннадцать тысяч палок.

         Он так и не пое...лся двадцать раз подряд, и вот пришел день, когда на него и вправду обрушатся одиннадцать тысяч палок.

        Он еще не отошел от своих грез, когда солдаты грубо потащили его к палачам.

        Одиннадцать тысяч японцев были построены в две шеренги, лицом друг к другу. Каждый держал в руках шпицрутен — длинную и гибкую палку. Моню раздели, после чего он должен был пройти этим жестоким путем сквозь строй палачей. Первые удары вызнали у него всего-навсего дрожь. Они обрушивались на его бархатистую кожу и оставляли там темно-красные следы. Он стоически снес первую тысячу палок, потом рухнул, весь залитый кровью и с торчащим вверх членом.

         Тогда его положили на носилки, и мрачная прогулка, сопровождаемая ритмичными и хлесткими шлепками обрушивающихся на окровавленную и распухшую плоть розг, продолжалась. Вскоре Монин уд уже не смог сдержать в себе семени и, раз за разом вставая, принялся орошать струями белесой жидкости лица солдат, которые от этого только жестче обрушивали свои батоги на эти жалкие человеческие ошметки.

         На двухтысячном ударе Моня преставился. Сияло солнце. Песни манчжурских пичуг еще более добавляли веселости этому и без того мажорному утру. Казнь подходила к концу, и уже последние солдаты отвешивали предписанные удары по бесформенной массе, напоминавшей гору фарша; в ней уже ничего нельзя было разобрать — кроме лица, которое тщательно оберегалось палачами и с которого широко открытые остекленевшие глаза, казалось, созерцали потустороннее божественное величие.

         В это время мимо места казни проходил конвой русских пленных. Их заставили остановиться, чтобы лишний раз застращать москалей.

         Но тут раздался крик, а за ним — еще два. Трое пленников бросились вперед и, словно и не были в цепях, устремились к телу казненного, на которое как раз обрушился одиннадцатитысячный удар. Они бросились на колени и, обливаясь слезами, принялись покрывать окровавленную голову Мони истовыми поцелуями.

          Японские солдаты, на миг остолбенев от изумления, тут же разобрали, что ежели один из пленников был мужчиной, причем гигантских размеров, то двое других оказались переодетыми в мужскую одежду красивыми женщинами. На самом деле это были Рогонель, Жопопия и Алексина, взятые в плен после разгрома русской армии.

          Поначалу японцы отнеслись к горю пленников с уважением, но потом, соблазненные двумя женщинами, принялись с ними заигрывать.

          Оставив Рогонеля на коленях около трупа своего господина, они содрали с Жопопии и Алексины, несмотря на их отчаянное сопротивление, штаны.