| Whatever makes men feel young is great...a great war or a love story. | А то, что возвращает юность -- великая война или несбыточная любовь,-- все благородно. |
| And in the darkest of the books of God there is written a truth that is also a riddle. | Темнейшая из богодухновенных книг дарит нас истиной под видом загадки. |
| It is of the new things that men tire...of fashions and proposals and improvements and change. | Люди устают от новизны -- от новейших мод и прожектов, от улучшений и благотворных перемен. |
| It is the old things that startle and intoxicate. | А все, что ведется издревле,-- поражает и опьяняет. |
| It is the old things that are young. | Издревле является юность. |
| There is no sceptic who does not feel that many have doubted before. | Всякий скептик чувствует, как дряхлы его сомнения. |
| There is no rich and fickle man who does not feel that all his novelties are ancient. | Всякий капризный богач знает, что ему не выдумать ничего нового. |
| There is no worshipper of change who does not feel upon his neck the vast weight of the weariness of the universe. | И обожатели перемен склоняют головы под гнетом вселенской усталости. |
| But we who do the old things are fed by nature with a perpetual infancy. | А мы, не гонясь за новизной, остаемся в детстве -- и сама природа заботится о том, чтобы мы не повзрослели. |
| No man who is in love thinks that any one has been in love before. | Ни один влюбленный не думает, что были влюбленные и до него. |
| No woman who has a child thinks that there have been such things as children. | Ни одна мать, родив ребенка, не помышляет, что дети бывали и прежде. |
| No people that fight for their own city are haunted with the burden of the broken empires. | И тех, кто сражаются за свой город, не тяготит бремя рухнувших империй. |
| Yes, oh dark voice, the world is always the same, for it is always unexpected." | Да, о темный голос, мир извечно одинаков, извечно оставаясь нежданным. |
| A little gust of wind brew through the night, and then the first voice answered: | Повеяло ночным ветерком, и первый голос отвечал: |
| "But in this world there are some, be they wise or foolish, whom nothing intoxicates. There are some who see all your disturbances like a cloud of flies. | -- Но есть в этом мире и такие, дураки они или мудрецы, кого ничто не опьяняет, кому и все ваши невзгоды -- что рой мошкары. |
| They know that while men will laugh at your Notting Hill, and will study and rehearse and sing of Athens and Jerusalem, Athens and Jerusalem were silly suburbs like your Notting Hill. | Они-то знают, что хотя над Ноттинг-Хиллом смеются, а Иерусалим и Афины воспевают, однако же и Афины, и Иерусалим были жалкими местечками -- такими же, как Ноттинг-Хилл. |
| They know that the earth itself is a suburb, and can feel only drearily and respectably amused as they move upon it." | Они знают, что и земля тоже не Бог весть какое местечко и что даже перемещаться-то по ней немножечко смешновато. |
| "They are philosophers or they are fools," said the other voice. "They are not men. | -- То ли они зафилософствовались, то ли попросту одурели,-- отозвался тот, другой голос.-- Это не настоящие люди. |
