Читать «Мой Советский Союз \ Танец белых журавлей» онлайн - страница 45

ВВЕДЕНИЕ

Это звучит категорично: «Русские идут!»

Даже не ставится вопроса: «Русские идут?»

Измышление «русские идут» стало, по крайней мере с Октябрьской революции, нагнетанием страха перед неизвестной, загадочной «красной опасностью» с Востока, страхом перед жизненной силой нового мировоззрения, которое хотя и родилось в прошлом столетии на Рейне, но впервые приобрело созидающую мощь лишь в Советской России.

Однажды русские уже приходили, но лишь после того, как мы, немцы, пришли к ним с огнем и мечом, с бомбами и гранатами, с пытками и смертью.

Многое из того, что в нашей стране, Федеративной Республике Германии, считалось и считается правильным, было и остается объяснимым лишь с позиции этого почти патологического страха перед «опасностью с Востока». Этот страх прививался нам десятилетиями.

Снова и снова нам повторялось: «Русские идут!»

Нам говорили, что снова нужны солдаты, потому что «иначе придут русские».

Нам говорили, что нужно вступить в НАТО, потому что иначе «скоро русские будут на Рейне».

Нам говорили, что нужны чрезвычайные законы, чтобы «русским нелегко было с нами справиться».

Нам говорили, что нужны «запреты на профессии», чтобы «подпольной деятельности русских суметь дать отпор».

Нам говорят, что нужны атомные ракеты, чтобы «устрашить русских».

Нам говорят, что мы должны потуже затягивать пояс, «иначе не хватит денег, чтобы держать русских в страхе».

До сих пор русские не пришли. Почему? Только ли потому, что существует «равновесие страха»? И что такое «русские»? На Западе, говоря «русские», практически имеют в виду всех советских людей, но среди них ведь не только русские, а также украинцы и эвенки, эстонцы и армяне, татары и грузины, якуты и литовцы, буряты и калмыки…

Разве народы Советского Союза агрессивны? Разве нам всегда необходимо жить в страхе, в апокалиптическом страхе перед русскими, страхе, который даже не имеет своего оправдания?

В этой книге некто неизвестный, у которого нет имени, задает вопросы: простые вопросы, глупые вопросы, менее глупые вопросы. Он — это можно понять — не друг советских людей, он в лучшем случае сомневающийся.

Я отвечаю ему так, как могу. Возможно, что некоторые его вопросы, его суждения и предрассудки были некогда и моими. Под конец этот вопрошающий, о котором никто, в том числе и я, точно не знает, кто он такой, умолкает. Замолкает ли он оттого, что на его вопросы даются удовлетворительные ответы?.. Может быть. А может, и нет…

Я совершил путешествие, чтобы познакомиться со страной, которая в значительной степени определяет судьбы нашей планеты, со страной, в которой одни видят зарю лучшего будущего, а другие же, напротив, темную бездну. В любом случае это большая, обширная страна. Я был в Киеве, где цветут каштаны, и в суровой Якутии, был в московском Кремле и на Амуре, который называют также рекой Черного Дракона. Я видел природу, людей, их жизнь и их культуру.

Я пришел к выводу: русские не придут! Во всяком случае, как воины. Это возможно лишь в том случае, если их к этому вынудят. Как это уже было.

В Иркутске, где Ангара стремительно убегает от Байкала, спеша навстречу Енисею, который, согласно легенде, является ее возлюбленным, кто-то мне сказал: «Знаете, миролюбие у нас в крови»…