Читать «М. Горький. Собрание сочинений в 18 томах. Том 4» онлайн - страница 87

Понимая чувство, которое владело их голодными телами, оскорбленная и униженная этим чувством, Вера с отчаянием в душе, но громко и горячо начала, не отдавая себе отчета в словах и не веря, что она заставит их слушать себя:

— Солдаты, вы та сила, на которой держится все зло жизни...

— То есть как это? — строго спросил Исаев.

Поняв цель его вопроса, она не ответила ему.

— Вы люди, обманутые страшнее других,— обманут весь народ, но вас обманывают хуже...

— Кто это? — спросил рыжий солдат, подмигивая Исаеву.

Тот сказал грубо и громко:

— Объясните, требуем!

А солдат в грязной рубахе встал на колени и, полуоткрыв рот, уставился в лицо девушки взглядом, в котором теперь загорелось что-то жадное.

— Не перебивайте, братцы! — взмахнув руками, попросил Шамов.

— Я объясню вам все, что знаю,— дрогнувшим голосом сказала Вера.

— А много знаете? —спросил рыжий.

Кто-то противно хихикнул.

Авдеев, нахмурив брови и медленно двигая тонкой шеей, снова по очереди осмотрел солдат.

Несколько секунд все молчали — темная стена взаимного непонимания росла все выше, готовая каждый миг обрушиться на людей и погасить в них слабые проблески человеческого. Исаев не торопясь взял пальцами рукав Вериной кофточки и потянул его к себе, спрашивая:

— Почем ситчик брали, мамзель?

Вздрогнув, она рванула рукой, ее глаза скользнули по тупому и жадному лицу, и страх железным обручем сжал мускулы ее ног. Ей захотелось сделаться маленькой, как мышь, и выскользнуть из кольца враждебных людей; от усилия сдавить себя в крепкий ком необоримо твердых мускулов она почувствовала в теле ноющую боль.

— Не смейте меня трогать! — сказала она неожиданно для себя спокойно и твердо, сознавая, что это спокойствие рождено отчаянием. — Когда я скажу вам то, что вы должны знать...

Она не могла договорить — кто-то странно замычал, засопел, все беспокойно задвигались, она видела, как откровенно обнимают ее голодные глаза. Поняв инстинктом, что ее беспомощность еще более раздражает сладострастие животных, вдруг встала, выпрямилась и громко, нервно заговорила.

Они покачнулись все сразу, подняли головы — ей показалось,что солдаты удивлены смелостью ее, и, внутренне поднимаясь все выше над ними, чувствуя возможность спасения, Вера осыпала их резкими словами порицания, желая внушить им внимание к ней.

Она говорила каким-то пророческим голосом, неестественно и не похоже на себя, понимала, что так она не овладеет ими, безуспешно напрягала свою волю, но не могла забыть о себе и со страхом слышала, что слова ее звучат холодно и пусто.

Кто-то забормотал:

— Исаев, вот это и значит — против присяги...

— Братцы, разве не верно? — крикнул Шамов, робко спрашивая.

Черный солдат хрипло отозвался:

— Как же верно, если это— к бунту? Ребята, это склонение нас!

— Не допустим!—твердо сказал рыжий, поднимаясь на ноги.

Грязный солдат тоже встал, угрюмо крикнув:

— Подождите, черти!

Вера замолчала, покачнулась, но Шамов поддержал ее, и она услышала его свистящий шепот: