Читать «М. Горький. Собрание сочинений в 18 томах. Том 4» онлайн - страница 85
Максим Горький
Сидя на бугре в душной тени сосен, Вера сумрачно и беспокойно ожидала солдат; песок, нагретый солнцем, излучал теплоту, девушке было жарко, но сойти вниз на плотину не хотелось и не хотелось смотреть туда.
Она плохо спала ночь, целый день думала о солдатах и теперь ощущала нехорошую усталость мозга, тревожную неуверенность в своей силе. Напрягая непослушную мысль, она старалась сложить в уме простую речь солдатам, подбирала сильные, образные слова, но их строй все время разрывали, вторгаясь в него, посторонние задаче думы и, раздражая, еще более обессиливали.
«Я покажусь им глупой и ничтожной»,— хмуря брови, думала она. Невольно все ее тело вздрогнуло при мысли о возможности грубого насилия над нею.
«Может быть, они не придут?» — спросила она себя и тотчас же упрекнула за малодушие. Но это не помогло ей — она чувствовала, что темная мысль готова превратиться в уверенность и раздавить ее душу.
— Скорее бы! — тоскливо воскликнула она, боясь, что уйдет, не дождавшись солдат.
Вызывая на помощь остатки самолюбия, еще не совсем убитого страхом, она хотела убедить себя:
«Если я боюсь — значит, не верю...»
И неожиданно для себя закончила свою мысль:
«Тогда, конечно, лучше уйти...»
И встала, уступая силе инстинкта, с которым разум уже не мог бороться.
На плотине появилось двое солдат. Вера поняла, что это вчерашние, они шли быстро, а увидав светлое пятно ее платья на желтом фоне песка, пошли еще быстрее.
Вере показалось, что лицо Авдеева победно усмехается, это укололо ее.
«Не посмели пригласить других... А если придут еще — я скажу им,— вот я одна перед вами, меня защищает только правда, которую вы должны знать...»
— Здравствуйте, барышня! — невесело поздоровался Шамов, его товарищ молча приложил руку к фуражке и не взглянул на Веру.
— А еще — придут? — спросила она громче, чем было нужно.
— Придут! — повторил Шамов, вздыхая.
Все трое помолчали, не глядя друг на друга, потом Шамов неровно и беспокойно сказал:
— Пятеро придут, только, видите ли, барышня...
—.Оставь, Григорий,— сухо посоветовал Авдеев.
— Нет, я желаю сказать честно! Видите ли, барышня, народ — дикий, то есть солдаты, например... Некоторые даже совсем злой народ! И к тому же голодные мужчины, значит...
— Она это без тебя понимает,— заметил Авдеев и отвернулся в сторону, кашляя.
Вера понимала, но сегодня костлявый солдат раздражал ее еще более, чем вчера, он будил острое желание спорить с ним и победить его, сознание опасности исчезало, сгорая во враждебном чувстве к этому человеку.
— К тому же начальство внушает нам, чтобы хватать,— тихо говорил Шамов.
Вере хотелось сказать:
«Я — не боюсь!»
Но она удержала неверные слова, и это внушило ей доверие к себе, на миг приятно взволновало.
— Когда я скажу вам все, что надо, вы можете отвести меня к начальству,— сказала она тихо, но внятно.
— Ах, господи! —воскликнул Шамов.— Я не про то...
Вере показалось, что Авдеев искоса взглянул на нее и в его холодных глазах сверкнуло что-то новое.
А Шамов, суетясь, тревожно говорил:
— Только бы, значит, все обошлось тихо. Я сяду позади вас, барышня, за спину к вам, значит, на всякий случай...
