Читать «Любовь и шахматы» онлайн - страница 313

24- Любовь и шахматы

625

Помню, с каким трепетом ожидал Флор поездок в Чехословакию. Приходил срок — и он звонил Алоизу и Нине, спрашивал, что им привезти. Он нуждался в общении с ними, с теми, кого знал в молодости, все хотел видеть своими глазами. Подавление Пражской весны было для него новым тяжелым ударом. У него появилась седина. Но он всегда молодел, приезжая к нам, говорит Нина, был возбужден, будто обет молчания нарушил. Признавался, что у них в Москве он страшится слово лишнее сказать (и при Раечке — тоже!): ведь там везде подслушивают; затронут на кухне «острую» тему — и телефон спешат подушкой накрыть, любая критика властей тут же становится известной «органам», западные радиостанции задушены глушилками. То и дело на ухо шепчут: «А вы слышали, что X — стукач?» «И Y — стукач!» «А Z — стукач из стукачей!» Вот, скажем, Корчной: он был убежден, что его окружают именно такие нелюди. Котов, говорил он, агент КГБ. Ему возражали: ну не может этого быть, а он восклицал: «Не извольте сомневаться! И Котов, и Толуш... В шахматах, как и везде, их достаточно». Он убеждал профессора Рудольфа Загайнова: «Керес незадолго до своей смерти рассказывал мне, что перед войной Алехин был в Эстонии и говорил им: “Бегите отсюда быстрее, пока большевики не пришли!..” Ботвинник — еще одно дитя. Прекрасно вписался в систему и так же прекрасно использовал ее для подавления тех, кто ему мешал. Помните ту историю с Левенфишем, когда они сыграли вничью матч на звание чемпиона СССР и Левенфиш законно должен был ехать на известный АВРО-турнир? Но поехал Ботвинник. И, не стесняясь, он пишет в своей книге, что пошел в ЦК и все встало на свои места».

Ясное дело, что в Праге, у Нины и Алоиза, Флору становилось спокойнее. Но — ненамного. Страх и здесь его не покидал. И Раисы Ильиничны он все больше побаивался, с нетерпением ждал, когда она отправится за покупками или просто на прогулку. Он чуть ли не шарахался от друзей Пахмана, которые искали «влиятельного» человека, чтобы тот облегчил участь Людека. А уж самого Пахмана, когда того выпустили из тюрьмы, старался избегать. Пахман звонил, и Нина, прикрыв трубку ладонью, вопросительно смотрела на Флора: