Читать «Луиджи Пиранделло. Избранная проза в 2 томах» онлайн - страница 321

для других.

Но слишком явной была в этом священнике гордость

своим знанием и уменьем. Хотя он и в самом деле жил

для других, ему хотелось быть еще чем-то для себя, и он отделял себя от других сознанием того, что он све­

дущ во всем больше, чем остальные, что он больше, чем остальные, может и что он всех усерднее и пре­

даннее.

И потому, глядя на него и, разумеется, продолжая им

восхищаться, я немного на него и досадовал.

4. НИЧЕГО НЕ КОНЧЕНО

Анну Розу и так бы наверное оправдали, но мне ка­

жется, что частично она обязана своим оправданием ве­

селью, которое воцарилось в зале суда, когда, вы­

званный давать показания, я появился там в берете, деревянных башмаках и синей приютской блузе.

Я перестал смотреться в зеркало, и мне в голову не

приходило поинтересоваться тем, что произошло за это

время с моим лицом и вообще со всем моим обликом.

То, что предстает глазам окружающих, должно быть, сильно изменилось и, по-видимому, даже стало

смешным, если судить по изумлению и смеху, которыми

было встречено мое появление. И тем не менее все по-

прежнему называли меня Москарда, хотя слово Москар-

да имело теперь для каждого смысл настолько отличный

от прежнего, что, казалось бы, бородатый, растерянно

улыбающийся бедняга в деревянных башмаках и си­

ней приютской блузе мог быть избавлен от обязанности

474

оборачиваться на это имя так, словно оно и в самом де­

ле до сих пор принадлежало ему.

Никаких имен. Никаких воспоминаний о вчерашнем

имени сегодня и о сегодняшнем завтра. Раз имя — это и

есть вещь, раз через имя мы и постигаем смысл всякой

вещи, которая вне нас, а без имени она остается непости­

жимой, наглухо в себе замурованной, не выделенной и не

определенной, то пусть тогда каждый, кто меня знал, вы­

сечет мое имя надгробной надписью на лбу того образа, в который он меня облекает, и — кончено, нечего о нем

вспоминать. Потому что имя это и в самом деле всего

лишь надгробная надпись. Оно подобает мертвому. То­

му, кто кончился. А я еще не кончился. Жизнь вообще

никогда не кончается. И она не знает имен, жизнь. Вот

дерево, я пью дыхание и трепет молодых листьев. И

я становлюсь этим деревом. Деревом, облаком, а завтра

книгой или ветром. Книгой, которую я читаю. Ветром, которым дышу. Меня нет, но я во всем, что вокруг.

Наш приют стоит посреди равнины, в прелестнейшем

месте. Каждый день я поднимаюсь на рассвете, потому

что хочу сохранить свой дух свежим, каким он бывает на

заре, когда все вокруг еще едва проступает из тьмы и от­

дает сыростью ночи, пока все вокруг еще не высохло

и не слиняло от солнца. И скученные над синими горами

набухшие свинцовые тучи, рядом с которыми в этом

сумрачном, почти ночном освещении кажется еще про­

сторнее и яснее зеленый просвет неба. И живая свежесть

межи, заросшей травой, еще такой нежной от пропитав­

шей ее ночной влаги. И ослик, ночевавший под откры­

тым небом, который смотрит затуманенными глазами

и вдруг фыркает, и тишина, только что плотно его об­

ступившая, начинает как будто редеть, и все вокруг мед­

ленно и спокойно проступает под светом, разливающим­