Читать «Луи Буссенар» онлайн - страница 5

в сторону. У тебя тут есть где-нибудь свои угол? Какая-нибудь дыра, какой-нибудь

насест?

— Вот именно, ты правильно сказал: дыра и насест. Идем!

— Еще одно слово. Я должен тебе представить моего спутника. Ты уже, впрочем,

слыхал о нем. Это мой молочный брат Жозеф, сын нашего фермера из Вильрожа.

— Ах, значит, это и есть Пупон?

— Совершенно верно. Пупон — по-нашему, по-каталонски[15] — Жозеф… А теперь идем.

Тот, которого звали Александром, шел впереди и вел своих спутников по узким

тропинкам между ямами к палаткам, белевшим в полукилометре от места работ.

Александру Шони примерно года тридцать два. Он полная противоположность своему

другу. Большие голубые глаза, светлые волосы, длинные усы, высокий рост и

атлетическое сложение делают его похожим на первых обитателей древней Галлии[16]

— тип, почти совершенно исчезнувший. Сходство особенно сильно в моральном смысле,

ибо Александр Шони наделен не только живостью наших предков, но также их

душевной прямотой и храбростью.

— Вот она, моя дыра, — сказал он, раздвигая полог палатки. — А вот и насест. —

При этих словах он показал на две бычьи шкуры; они были натянуты на рамы,

которые стояли на вбитых в землю кольях.

— Обстановка простая и дешевая, — весело заметил Альбер.

— Пустяки: тысяча франков наличными!

— Ах, черт! А дела-то хоть идут?..

— Как сказать… За эти шесть месяцев я с трудом сводил концы с концами. К счастью,

недели две назад мне удалось найти ямку, которая принесла мне тысяч десять. В

общем, не бог весть что.

— Зато я принес тебе богатство.

— То есть как это?

— Расскажу в двух словах. Ты знаешь, что за последние годы я бывал в Париже лишь

изредка. Мной овладел демон скитаний. Недаром я каталонец. Я охотился на львов в

Абиссинии, я был на Суматре и в Конго. Внезапно, находясь в Измаилии, я получаю

от моего поверенного письмо с извещением, что все мое состояние ухнуло в

результате знаменитого финансового краха. Я мигом помчался в Париж, распродал

свои имения, расплатился с долгами и очень скоро оказался без гроша за душой.

Единственным ощутимым для меня результатом этой операции было то, что я смог

оценить лживость поговорки: «Заплатить долги — значит разбогатеть». Конечно, я

расплатился, по я не имею ни гроша, в то время как другие ничего не заплатили и

теперь они богаты, как свиноторговцы.

— Да ведь и со мной было то же самое! Мне пришлось продать все, что я имел,

вплоть до моего маленького имения Бель-Эр. Я с трудом сохранил две с половиной

тысячи дохода для моей бедной матери.

— Мне удалось удержать ферму в Вильроже, и она аккуратно приносит триста франков

чистого убытка в год. Так что ты видишь, как процветают мои дела! Но жить-то

ведь надо. А меня не привлекает чиновничья служба. По-моему, место консула[17]

или жалованье супрефекта[18] не более заманчивы, чем высокопочетная, но низко

оплачиваемая должность ночного сторожа. Тогда у Анны возникла гениальная мысль…

— У Анны? Кто это Анна?

— Черт возьми, моя жена! Ведь я женился! Ты ничего не знаешь? Это целая история.