Читать «Литературные Памятники Фирдоуси Шахнаме Том 3 (1965)» онлайн - страница 3

Стрелой его панцирь, вздымает свой щит. Смутился Ченгеш: перед ним великан,

¹²⁰ Могучий и статный, что в роще платан.

Под стать и скакун, на котором герой Сражается; скажешь, гора под горой.

«Не лучше ль,— подумал Ченгеш,— отступить, Чем в битве неравной себя погубить?»

Коня повернул он и вихря быстрей Назад устремился к дружине своей.

И яростной жаждою мщенья зажжен,

Могучий несется Ченгешу вдогон.

Поднялся на поле неистовый крик,

¹³⁰ Когда беглеца именитый настиг.

На полном скаку, стан могучий склоня,

За хвост он Ченгешева дернул коня Двум ратям на диво. Беглец изнемог, Беспомощно рухнул с седла на песок.

Упал с головы побежденного шлем;

Напрасно пощады он просит. Ростем Напал на него и мечом поразил,

И рухнул туранец, и дух испустил.

Иранцы хвалу воздают силачу:

¹⁴⁰ Любая победа ему по плечу!

И по полю витязь победно летит,

И дротик в руке богатырской блестит.

[Хакан посылает Хумана к Росшему]

Коварство судьбы проклинает хакан;

И слышит воитель туранский Хуман Слова его, полные смертной тоски:

«Мы роком безжалостным взяты в тиски. О муж проницательный, войска оплот! Дознайся, кто витязь таинственный тот».

Ответ был: «Попробую, хоть устрашен — ¹⁵⁰ Ведь я не стальной, не сильнее, чем слон *. Не знали мы равных Камусу мужей, Подобных ему храбрецов, силачей,

И все же тот витязь Камуса поверг — Какой бы с ним рядом герой не померк? Увидим, решенье судьбы каково,

На поле кому суждено торжество».

К шатру своему устремившись затем, Сменить поспешил он сверкающий шлем, Стяг выбрал другой и другого коня,

¹⁶⁰ И щит уж не тот, и другая броня.

Лик пряча, к Ростему несется Хуман *;

Его богатырские плечи и стан Увидя, воскликнул: «О грозный боец, Рождался ли равный тебе удалец?

Не ведать мне благоволенья царя,

Коль знал я подобного богатыря!

Не вижу я здесь, в этой рати большой,

, Второго, с такою отважной душой,

Кто был бы так сильно к сраженьям влеком, ¹⁷⁰ Кто мог бы отвагой поспорить со львом. Любуюсь тобою, воинственный муж *, Владеющий силою тигра к тому ж!

Коль имя и племя свое назовешь,

И родичей славных, и край, где живешь,— Покой обретет мой встревоженный ум, Избавишь меня от сомнений и дум».

Но тут богатырь вопрошает: «А ты, Представший в обличье самой доброты *,

Ты сам, отвечай, не назвал отчего ¹⁸⁰ Ни рода, ни племени мне своего?

Беседы со мной добиваться к чему,

В медовых речах разливаться к чему?

Коль ищете мира для этой страны, Стремитесь избавить ее от войны — Немедля нам выдайте витязей тех *,    .

Кто на душу взял столь чудовищный грех, Столь жгучею болью сердца нам пронзил, Царя Сиавуша злодейски сразил *. Напомню бесчестных убийц имена *:

¹⁹⁰ Да сгинут, да будет их доля черна!

Мужей назову, что от Тура ведут *

Свой род, поджигателей распрей и смут. Вождя Герсивеза — того, кто вражду * Посеял и вверг нашу землю в беду;

Горуя, которому правда чужда,—

Да будет забыт его род навсегда! Раздорам врата растворили они,

Царя Сиавуша сгубили они,

Коварным наветом его очернив,