Читать «Куры не летают (сборник)» онлайн - страница 206

Белоэмигранты учили Киша русскому языку в гимназии черногорского города Цетине. С потомком украинского белоэмигранта Леонидом Шейкой Киш будет дружить. Шейка – удивительный художник и теоретик искусства, сооснователь группы «Медиала». Данило Киш в 1970 году в «Политике» напишет несколько прощальных слов на раннюю смерть Леонида Шейки, назовет его учеником Бердяева и экзистенциалистом. Творческая группа, к которой принадлежал Шейка, возникнет именно тогда, когда в Югославии сталинизм начнет сдавать свои позиции. Молодое поколение Киша и Шейки станет срывать заржавевшие замки и открывать двери для себя и своего искусства так громко, что их услышат не только в Белграде, но и в Париже. Правда, вызовы останутся – исторические, политические, социальные и этнические. На каждый вопрос надо будет отвечать книгами или картинами, иногда – ценой собственной судьбы.

Конечно, Кишу ставили на вид его еврейство. Странно было бы, если бы этого не происходило, ведь еврейство в центрально- и восточноевропейских этносах вызывало чувство инаковости, не-своего, даже враждебности. Киш в то же время говорил о национализме как губительном для тех же европейских наций.

Балканская пороховая бочка ждала своей искры. Партизаны и четники, партизаны и усташи, православные и католики, христиане и мусульмане – все ждали какого-то времени икс. Поджигание пороховой бочки произошло одновременно снаружи и изнутри. С одной стороны, Европа снова менялась после падения Берлинской стены, а с другой – в Югославии начинали активизироваться нациоцентрические силы. Ощущение распада Югославии давало, как представлялось, всем carte blanche. Сербам – воплотить идею Великой Сербии и не развалить страну, которую лепили с 1928 года. Другим – добыть независимость, включительно с албанским большинством в Косово. Данило Киш не доживет до распада Югославии и окончания войны, но своей писательской интуицией он чувствовал сложность всего, что было завязано в балканский узел. На протяжении всей жизни он высказывался на тему национализма, борясь с сербскими, венгерскими и черногорскими национальными мифами.

Когда была опубликована «Могила для Бориса Давидовича», тема русской революции в прозе Данилы Киша вышла на поверхность особенным пластом. Эту книгу из семи частей Киш начал писать во Франции, будучи там лектором сербскохорватского языка. Во Франции процветали левацкие идеи, и студенческая молодежь увлекалась ими. Писатель, который хорошо помнил югославский сталинизм, читал «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына, «Колымские рассказы» Варлама Шаламова и, возможно, верил в теорию вечного возвращения Борхеса, рассказывая о русской революции 1917 года и ее последствиях, конструировал свой «каркас зла».