Читать «Исцеляющий вымысел» онлайн - страница 24

мы, аналитики, утрачиваем сходство с буквоедом, увязшим в

истории болезни, не видя ее души. В конечном счете психотерапия

означает терапию психики, и терапевтическая практика не

ограничивается человеком, который прошел клиническое лечение, чтобы исчезнуть в безвестности жизни. Последующий контроль при

изложении истории болезни и составляет наше пищеварение.

Практика продолжается в практикующем враче, и поэтому мы все

еще «практикуем» фрейдовские истории болезни. Психотерапия

продвигается только путем отхода на исходные позиции, повторного просмотра материала и переписывания своей истории.

Поэтому в психологическом отношении я преклоняюсь перед

алтарем Сатурна, бога исторического времени и неспешности, архетипического пожирателя, который учит нас искусству

внутреннего пищеварения с помощью синдрома своих специально

показанных депрессий.

Следует отметить, что психоанализ не рассматривает историю с

этой выгодной точки зрения. Глубокие психотерапии исследуют

прошлое человека с целью изменения этого прошлого или даже

отказа от него. Человек — это пациент, который имеет историю из-

за истории. Терапия представляет собой разновидность opus contra historiam. Она действует вопреки историческим влияниям детства и

общества, чтобы открыть и освободить действительно

неисторическую самость. Поэтому мы обнаруживаем, что глубокие

терапии используют такие неисторические принципы, как

инстинкты, вневременность бессознательного, возрождение, архетипы и другие вечные реальности, к которым относятся эдипов

комплекс и самость. «Глубокий» означает находящееся за пределами

истории. Эти терапии стремятся дать душе историю, которая не

зависит от ее клинического содержания и повторяет филогению и

религиозную индивидуацию.

Тем не менее я подхожу к проблеме этой истории с другой точки

зрения. Я рассматриваю противоположность между двумя типами

истории как неизбежную особенность терапевтического сюжета.

Терапия требует фотографически точного изображения

реальностей в качестве исходного материала для работы. Материал

должен быть сырым, чтобы из него можно было что-нибудь

приготовить. Поэтому мы начнем с классического анамнеза. Однако

это исследование не ставит своей целью обрести опору в фактах, поскольку фактические истории составляют тот исходный

материал, в котором вязнет психика пациента. Он погружен в эти

прозаические привязанности и идентификации, липнущие

частности физического существования (physis). Здесь присутствуют

очевидно бездушная бездна, неоформленный, непсихологический

материал, полный однородных данных, экономические данные, пребывание в центрах социального обеспечения, боль, страдания и

нужда, все еще не получившие окончательную форму некоего

сюжета. И все это находится в стадии, предшествующей

ферментации.

На этом уровне вымысел должен проявляться фотографически

точно. Терапевтический сюжет нуждается в непонятных событиях, чтобы осуществлять интуитивные открытия. Более того, терапевтический сюжет как непрерывный процесс все еще

нуждается в новом материале, чтобы продолжать созидание души.

Поэтому история болезни со своим содержанием соприкасается с