Читать «Искусство привлекательности. История телесной красоты от ренессанса до наших дней» онлайн - страница 52

Более того, во второй половине XVII века отказ от косме-тики расценивается как первый шаг «на пути к благочестию»: мадам де Тианж «больше не румянится и прячет грудь» с тех пор, как приняла «набожный вид» ⁸⁵ ; в 1673 году принцесса д’Аркур появляется «при дворе ненакрашенной», дабы со всей очевидностью продемонстрировать свое обращение к «вере и безграничную преданность ей» ⁸⁶ . С отказом от косметики пришлось констатировать безрадостный факт: в естествен-ном состоянии тело несовершенно. Лишенное прикрас лицо демонстрировало публике беспомощность плоти. Вместе с тем сделать вывод о том, что отказ от косметики был мас-штабным, не представляется возможным. Мадам де Севинье относится к поведению мадам де Тианж с иронией и подо-зрительностью и признается, что порой с трудом сдерживает смех, наблюдая за «благонамеренной» ⁸⁷ святошей. Она напо-минает, что опасно сводить догму к внешним проявлениям: «Ибо румяна — это закон и пророки: вся христианская вера держится на румянах» ⁸⁸ . Мольер тоже иронизирует на этот счет в одной из реплик Тартюфа: «Прикройте грудь, чтоб я вас слушать мог» ⁸⁹ , — которая по замыслу должна была вызы-вать улыбку, а вовсе не беспокойст во у зрителя XVII столетия.

Нельзя сказать, что ужесточение религиозной кри-тики косметических средств вовсе не оказало влияния на телесную эстетику. Например, Франсуа Фенелон в своем педагогическом трактате «О воспитании девиц» проявляет вполне религиозную суровость: он считает, что даже природ-

ная красота «вредна, за исключением тех случаев, когда она способствует удачному замужеству девушки» ⁹⁰ . Тем не менее большинство авторов нравственных назиданий рекоменду-ют следовать законам моды. Строгий Фортен де ла Огет, например, призывал детей к следующему: «Об одном тебя прошу: если решил привести в порядок голову, не увлекайся

Глава 3. От очищения к утяжке

Диего Веласкес. Менины. 1656

слишком тем, что снаружи, удели время и тому, что внутри» ⁹¹ ; а в конце XVII века мадам де Ламбер в «Советах матери своей дочери» признавала «за молодыми особами» полное право на «туалеты» и «прочие предметы элегантности» ⁹² .

В целом назидательная литература никак не изменила практику пользования румянами и белилами. Например, на картине «Менины» Веласкеса ⁹³ 1656 года ярко накрашен-ные лица фрейлин составляют контраст с бледным лицом монахини на втором плане. На многих картинах XVII века, изображающих массовые сцены, отчетливо выделены «укра-шенные» лица женщин из высших классов общества ⁹⁴ . Вме-сте с тем в сложившемся социальном климате законы морали проецируются на установившуюся практику. Логика эпохи классицизма, выработавшая свое отношение к искусствен-ным украшениям тела, встречается здесь с традиционной критикой стремления выглядеть привлекательнее. Все это, однако, не помешало косметике прочно войти в обиход.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

КРАСОТА, ПОСТИГАЕМАЯ ЧУВСТВАМИ (XVIII ВЕК)

В XVIII веке возникает убеждение, что красоту можно постичь не разумом, а чувствами. Критерии красоты пере-стают быть абсолютными и становятся относительными. К 1754 году, когда выходит в свет трактат о красоте Антуана Ле Камю «Абдекер, или Искусство сохранения красоты», написанный в форме диалога между врачом и пациент-кой ^* , классические представления об эстетике тела уже в значительной мере обновились. Прежде всего изменились референции красоты: в системе восприятия прекрасного произошел переворот и главной точкой отсчета стало «чув-ство». На смену устаревшему идеалу совершенных телесных форм пришел идеал приземленный, основанный на субъек-тивных оценках и вкусе. Ле Камю выдерживает свой трактат о красоте в описательном ключе. В центре повествования — эмоции и чувства главного героя Абдекера: «Никогда прежде его желания не достигали такой силы» ¹ . Никогда прежде телесная эстетика не находилась в столь тесной связи с про-явлением чувств: округлые плечи, «созданные, чтобы поко-рить весь мир» ² , «тонкая талия, сулящая самые изысканные удовольствия» ³ , миниатюрная стопа, способная свести с ума «даже самого холодного мужчину» ⁴ . Иными словами, краси-вым признается только то, что «сулит наслаждение» ⁵ .