Читать «Из еврейских поэтов» онлайн - страница 7

Стянет, бывало, мужик что плохо лежит - и притащит.

Можно б на этом нажить - да гляди, чтоб малыш не заметил.

Прятались мы он него, как от стражника, честное слово!..

В Пурим гостил у меня мешулох один Палестинский -

Плотный, румяный еврей, с брюшком, с большой бородою.

Сыпался жемчуг из уст у него, когда говорил он.

Дети мои разошлись, уставши за трапезой общей.

Все по углам разбрелись: тот дремлет, сидя на стуле,

Тот на постель повалился, дневным трудом утомленный,

Я же остался при госте, и много чудес рассказал он

О патриарших гробницах, о том, как люди над прахом

Западной плачут стены, и как всенародно справляют

Празднество сына Йохаи... И слушать его не устанешь.

Велвелэ рядом сидел... глаза у него разгорелись,

Взор, как железо к магниту, стремился к редкому гостю.

Каждой слово ловя, до поздней ночи сидел он

И уходить не хотел. Когда же на утро уехал

Этот мешулох от нас, наш Велвелэ с ним не простился.

Думали мы: "Неизвестно, кого он еще теперь кормит".

Зная все шутки его, все бредни, мы были спокойны.

Но и обеденный час миновал, - а Велвелэ нету.

Страшно мне стало за сына. Искали, искали - исчез он,

Точно в колодец упал. Спросили соседей: быть может,

Видели мальчика? Нет... Под вечер его на дороге

Встретил знакомый один и привел. От стужи дрожал он.

В эту же ночь запылал малыш, в жару заметался,

Плакал, что больно в боку, - а сам все таял и таял...

Только три дня - и готов. Уж после все объяснилось.

Мальчик ни больше, ни меньше, как сам идти в Палестину

Вздумал - и стал старика у околицы ждать. Ну, мешулох

С ним пошутил и немного подвез его по дороге.

Что же? с телеги сойдя, заупрямился мальчик и вздумал

Дальше идти хоть пешком - и отправился по снегу, в стужу.

Встретил крестьянин его - и привел. Конечно, мы знали,

Что простоват мальчуган, но и прежде казалось нам также,

Что не от мира сего он вышел и в нашем семействе

Гостем он был необычным... Но что за душа золотая!

Умер - и нет уж ее, и дом опустел, омрачился.

Пусто сегодня на рынке, и вот я подумал: зайду-ка

Велвелэ-дурня проведать. Небось, по отце стосковался.

Мимо кладбища, где гои лежат, проходил я и видел:

Все оно тонет в цветах, над могилами ивы склонились.

И одурел я совсем, реб Мойше: взял да и бросил

Сыну цветок на могилку: ведь как он любил, как любил их! -

Симха вздохнул и умолк. Сидел и Жареный молча...

"Ну, брат Василий, - в кутузку! - сказал Иохим: - Подымайся.

Писарь, того и гляди, придет. Не след арестанту

Лясы точить на дворе... Да дверь за собою пркрой-ка!"

Тамуза солнце недвижно стояло средь синего неба.

Море огня разлились... Все искрится, блещет, сияет...

Завет Авраама

Идиллия из жизни евреев в Тавриде

Перевод В.Ходасевича (1918)

На пути в Египет

Реб Элиокум, резник, встает неспешно со стула,

Все нумера "Гацефиры" сложил и ладонью разгладил,

Выровнял; ногтем провел по краям. Ему "Гацефира"

Очень любезна была, и читал он ее со вниманьем.

Кончив работу, - листы аккуратно сложив и расправив, -

Встал он на стул деревянный, на шкаф положил газету.

Слез, подошел к окну и выглянул. Реб Элиокум