Читать «Из еврейских поэтов» онлайн - страница 13

Все же грядущую силу предугадать в нем нетрудно.

В серых, огромных глазах у девушки искрится радость,

Черны и длинны ресницы, которыми глаз оторочен.

Если же взглянет она, то взор ее в сердце проникнет,

Светлым и тихим весельем все сердце пленяя и полня...

Руки простерты ее. На руках, в одеяле, младенец.

Тихо ступает она, слегка назад откачнувшись:

Новорожденного братца, как видно, держать нелегко ей.

Вот на мгновенье стыдливым румянцем вспыхнули щеки,

Тотчас, однако, лицо по-прежнему стало спокойно.

Верно, взглянула она, как кватэр идет ей навстречу.

"Словно Шехина почиет на ней! Смотрите! Смотрите!" -

Берелэ Донс воскликнул. Другие смущенно молчали:

Как бы ее он не сглазил! - Тут кватэр, взявши ребенка,

Рабби Азриэлю подал. Мальчик рослый и крепкий,

Розово тело его, как цвет распустившейся розы,

Тихо лежит он на белой, вымытой чисто простынке...

Осенью позднею солнце является так же порою:

Клонится к вечеру день; снега над полями синеют;

Падает солнце все ниже - и краем касается снега...

Все приглашенные тесно столпились возле младенца.

Было на лицах тогда ожиданье и святости отсвет, -

Благоговейная тишь воцарилась у Пейсаха в доме.

III

Пир

К матери в спальню ребенок был отнесен торопливо.

Голос его раздавался по дому. "Клянусь вам, мальчишка

Умница будет: обиду снести он безмолвно не хочет.

И справедливо: ведь сразу всех собственнах прав он лишился".

Так прошептал Шмуэль-Буду Матисья Семен, аптекарь.

К шумной и быстрой беседе опять возвращаются гости;

Снова наполнилась зала говором, спорами, гулом.

Вот, меж гостей пробираясь, и женщины в залу выходят:

Это родня и подруги счастливой роженицы Мирьям.

Вот на столы постелили чистые скатерти; вскоре

С ясным, играющим звоном явились графины и рюмки;

Стройными стали рядами они на столах; по соседству

Выросли целые горы; в корзинах, в серебряных чашах

Вдоволь наложено хлеба, сластей, орехов, оладей.

Все ощутили тогда в сердцах восхищенье. А Пейсах

Речь свою начал к гостям, говоря им с любезным приветом:

"Мойте, друзья мои, руки и к трапезе ближе садитесь.

Сердце свое укрепите всем, что дал мне Создатель.

Вот полотенце, кувшин же с водою в сенях вы найдете".

Так он сказал, и гостям слова его были приятны.

Все окружили кувшин и руки с молитвою мыли.

В залу вернулись потом обратно, и сели, и ждали.

Благословил, наконец, раввин приступить к монопольке.

С медом оладью он взял, преломил, - и примеру благому

Прочие все подражали охотно, что очень понятно,

Ибо не ели с утра и голодными были изрядно.

Весело гости кричали: "Твое, реб Пейсах, здоровье!

Многая лета еще живи на благо и радость!"

Пейсах ответил: "Аминь, да будет по вашему слову.

Благословенье Господне над все Израилем!" Вскоре

Пусты уж были корзины и чаши. Но тотчас на смену

Целая рать прибыла тарелок, наполненных щедро

Рубленной птичьей печенкой, зажаренной в сале гусином.

Вовремя повар печенку вынул из печи и в меру

Перцу и соли прибавил, сдобривши жареным луком:

Сочная очень печенка, и видом подобна топазу.

Разом затих разговор; жернова не праздно лежали;

Только и слышались звуки ножей да вилок. Но вот уж -