| It was supposed to be for them, but I always thought: it was really for us, to keep us from seeing the awful tide of dismay in their eyes as they realized they were going to die with their knees bent. | Считается, что этот мешок для них, но я всегда думал, что на самом деле он для нас, чтобы мы не видели ужасного прилива страха в их глазах, когда они понимают, что сейчас умрут с согнутыми коленями. |
| There was no death row at Cold Mountain, only E Block, set apart from the other four and about a quarter their size, brick instead of wood, with a horrible bare metal roof that glared in the summer sun like a delirious eyeball. | В Холодной Г оре не было этапа смертников, только блок "Г", стоящий отдельно от других, размером примерно в четыре раза меньше, чем остальные, кирпичный, а не деревянный, с плоской металлической крышей, которая сияла под летним солнцем, как безумный глаз. |
| Six cells inside, three on each side of a wide center aisle, each almost twice as big as the cells in the other four blocks. | Внутри - шесть камер, по три с каждой стороны широкого центрального коридора, и каждая камера почти вдвое больше камер в четырех других блоках. |
| Singles, too. | Причем все одиночные. |
| Great accommodations for a prison (especially in the thirties), but the inmates would have traded for cells in any of the other four. | Отличные условия для тюрьмы (особенно в тридцатые годы), но обитатели этих камер многое бы отдали, чтобы попасть в любую другую. |
| Believe me, they would have traded. | Честное слово, они бы дорого заплатили. |
| There was never a time during my years as block superintendent when all six cells were occupied at one time-thank God for small favors. | За все время моей службы в качестве надзирателя все шесть камер не заполнялись ни разу - и слава Богу. |
| Four was the most, mixed black and white (at Cold Mountain, there was no segregation among the walking dead), and that was a little piece of hell. | Максимум - четыре, там были белые и черные (в Холодной Г оре среди ходячих мертвецов не существовало сегрегации по расовому признаку), и все равно это напоминало ад. |
| One was a woman, Beverly McCall. | Однажды в камере появилась женщина - Беверли Макколл. |
| She was black as the ace of spades and as beautiful as the sin you never had nerve enough to commit. | Она была черная, как дама пик, и прекрасна, как грех, который у вас никогда не хватит пороха совершить. |
| She put up with six years of her husband beating her, but wouldn't put up with his creeping around for a single day. | Она шесть лет мирилась с тем, что муж бил ее, но не могла стерпеть и дня его любовных похождений. |
| On the evening after she found out he was cheating, she stood waiting for the unfortunate Lester McCall, known to his pals (and, presumably, to his extremely short-term mistress) as Cutter, at the top of the stairs leading to the apartment over his barber shop. | Узнав, что муж ей изменяет, она на следующий вечер подкараулила беднягу Лестера Макколла, которого приятели (а может быть, и эта очень недолгая любовница) называли Резчик, наверху, на лестнице, ведущей в квартиру из его парикмахерской. |
| She waited until he got his overcoat half off, then dropped his cheating guts onto his two-tone shoes. | Она дождалась, пока он расстегнет свой халат, а потом наклонится, чтобы неверными руками развязать шнурки. |
| Used one of Cutter's own razors to do it. | И воспользовалась одной из бритв Резчика. |
| Two nights before she was due to sit in Old Sparky, she called me to her cell and said she had been visited by her African spirit-father in a dream. | За два дня перед тем, как сесть на Олд Спарки, она позвала меня и сказала, что видела во сне своего африканского духовного отца. |
