Читать «Живые не сдаются» онлайн - страница 42

Барак — прямоугольное деревянное щитовое помещение, разделенное внутри на три секции — «штубы». Две из них занимали заключенные. В небольших комнатах, где с трудом могли поместиться двести человек, находилось 1800 узников. У Бакланова на правой стороне груди был нашит номер — 3009. «Значит, — подумал он, — тысяча двести человек уже погибли».

Вечером, когда всех стали загонять в барак, Бакланов, за ним Фенота, войдя в узкий коридор, повернули направо, в дверь, на которой стояла черная буква «А». Ни нар, ни матрацев, ни даже соломы здесь не было — только голые стены да грязный пол. Люди присаживались там, где стояли, — лечь было негде, — подгибали колени, наваливались друг на друга и так засыпали.

Бакланов и Фенота примостились возле окна, неподалеку от порога. Здесь, на клочке пола не более чем в пятьдесят квадратных сантиметров, они затем просидели сто восемьдесят страшных и долгих ночей.

В этой «штубе» находились наиболее слабые и больные. Многие, войдя в помещение, сразу же падали. Их поднимали товарищи, усаживали, опускались рядом и поддерживали своими телами.

Утром, после подъема, в камере оставались лежать на полу десятки людей. Эти уже считались трупами, хотя многие из них были еще живы. Лишь все выходили из барака, их вытаскивали во двор штубендисты под начальством блокового.

В «штубе» «Б» помещались те, которые могли самостоятельно ходить, выдерживали режим. Это были или новички или люди, когда-то обладавшие железным здоровьем.

Здесь скапливалось узников больше, чем в «штубе» «А».

Третье, среднее, отделение барака считалось хозяйственным. В нем был умывальник с душем, с ванной, которая в отличие от обычных, имела тяжелую крышку. Возле неё в стену были вбиты железные крюки. Эту «ванну» наполняли ледяной водой, бросали туда голого узника и на несколько часов закрывали сверху крышкой. Вытаскивали окоченевший труп.

Один раз в десять дней для заключенных устраивалась «баня». Делалось это так: до отказа отвертывались краны водопроводов, из распылителей хлестали струи ледяной воды. Они доставали всюду, «мертвого» пространства в помещении не было. Снаружи у дверей стоял блоковой со своими подручными. Все были вооружены плетьми или палками. Смертников заставляли раздеваться в коридоре и загоняли по десять-двенадцать человек в «баню». Того, кто оказывал при этом неповиновение, избивали, часто до смерти. Дверь за очередной партией запиралась снаружи на засов. Из «бани» неслись вопли, стоны — блоковой и его помощники только посмеивались.

«Мыться» обязаны были все: больные, истощенные, которые с трудом передвигали ноги. Когда «баня» кончалась, из нее вытаскивали десятки безжизненных тел.

Против «бани» располагалась уборная, служившая вместе с тем и моргом.

...Едва наступил рассвет, раздалась команда «подъем». В «штубу» ввалился здоровенный детина, одетый, как и все, в полосатую куртку и штаны. Но одежда его была чище и целее. Лицо его походило на бульдожью морду — обрюзгшее, с налитыми кровью глазами, которые, точно стыдясь, глубоко прятались в подлобье. А длинные, до самых колен, руки и ссутулившаяся спина придавали ему сходство с гориллой.