Читать «Драматика, или Поэтика рациональности» онлайн - страница 56

Слыша подобные истории в повседневной жизни, мы сочувственно тянем: ну что же, это жизнь, что чаще всего означает «и тут уж ничего не поделаешь!» Напротив, покупая билет на спектакль/фильм, зритель хочет прямо противоположного: указаний, как выбраться из таких жизненных перипетий, подтверждения, что кто-то может что-то сделать. Тем самым зритель интуитивно жаждет получить своеобразную, совершенно иррациональную прививку стремления к жизни для своего дальнейшего существования.

Вспомним аксиому: мы не сопереживали бы, если бы не могли понимать жизненные ситуации других людей. Отсюда следует вывод, что мы бы никогда не стали смотреть фильмы/спектакли, если бы не желали какой-то рекомендации для самих себя, какой-то особой отсылки к возможному поступку в своей собственной жизни. А поскольку жизнь у нас у всех одна, значит — для своей самой главной жизни на свете. Однако из этого факта вытекает шокирующий вывод: нас совсем мало интересует конкретика, над которой так долго бился автор, создавая характеры. Не надо тащить на нашу Землю инопланетян, не надо мучить кошек и ухаживать за всеми этими больными Мониками! Реалии наших жизней совсем иные!

Означает ли всё вышесказанное, что такими трудами добытая конкретика мешает? Совсем наоборот: только из конкретики можно отфильтровать существенное, закономерное, только от конкретного можно двигаться ко всеобщему: какое же лекарство подойдет нам всем, а не только какому-то отдельному характеру? Ведь есть же что-то общее у нас всех! Однако оно вытекает из конкретного, из сопереживаемого. Только применяемые в этой последовательности:

ко всеобщему через конкретное —

профессиональные драматургические инструменты могут сделать истории не только понятными, но и важными для каждого.

Такова обязательная последовательность построения хорошего драматургического текста. А еще этот принцип указывает на то, что общее уже некуда обобщать дальше.

Возможно, на этой стадии, посреди глубоких вздохов и размышлений, кто-то воскликнет: нужна идея! Если никого не найдется, автор скажет это сам, чтобы напомнить:

Идея — статична, она не стимулирует действие, что бы она ни утверждала или ни отрицала.

Формулировка идеи — это абсолют, ее охват не предусматривает сомнений, творческого сомнения. Нужно найти что-то такое, что допускает, поощряет или прямо провоцирует этот активный процесс противоречий.

Чтобы сомневаться, необходимы два противоположных утверждения. Вспоминая недавние примеры — с зеленым человечком, Надеждой и Михаилом, — можно заметить, что в каждом из них есть какое-то противопоставление, что-то такое, отчего два предложения приходится разделять словами однако или но всё же. Но разве это произвольные утверждения? Нет, это факты, конкретности которых мы ранее так усердно добивались!