Читать «Диакон и смерть» онлайн - страница 28

И он торопливо принялся говорить что-то об иерусалимском сундуке; но Ястребов-сын грубо прервал его:

- Я пусть разбойник, а ты - вор!

- Ты вор! - побежал Ястребов к сыну, - ты материн сундук украл.

- А сколько я месяцев навоз копил для кизяка, ты учитывал?

- Разоритель! Непочетник!

И пошел гвалт. Тщетно пытался Макар Иваныч примирить их: дьякон и сын налетели друг на друга петухами и выкрикивали обидные слова. Гвалт возрос до того, что старая цепная собака принялась яростно лаять, а из окна выставилась голова благочинного.

- Что-о-о случилось? - спрашивал он, вяло пережевывая слова.

Ястребов-отец бросился к окну. -

- Ваше высокоблагословение... разбойник... двенадцать лет... сын... я подавал...

Но благочинный замахал руками и поспешно скрылся. Собака еще долго продолжал лаять и ворчать. За окнами, в комнатах, слышались говор, смех и звяканье рюмок. Дьякона с сыном, наконец, разъединили, и Макар Иваныч наставительно говорил им, а потом и всем:

- В миролюбии жить подобает... во славу Божию. Владыка мне сказал: блаженны чистые сердцем. А свара человеку уши застилает: он Господа не слышит, ибо глас Господа тих...

Ученый псаломщик, прошедший духовное училище, с черными усиками и не по летам важным видом, сказал с легкой насмешкой:

- Господь говорит в громе и огне.

Макар Иваныч повернулся к нему.

- А ты бойся, когда Он заговорит в громе и огне-то: тогда уж поздно с Ним разговаривать, - в единый дух испепелит!

- А с вами Он, что же, - насмехался псаломщик, - в тишине разговаривает?

- В тихости, друг, в тихости... со всяким человеком в тихости. Он завсегда так: думаешь, совсем человек пропал, а Господь-то и шепнет!

- И вам шептал?

- А как же! Я потому ничего и не боюсь. Он завсегда со мной, Господь-то. Как что, а Он и тут. Вот недавно Он мне в сонном видении смерть послал, а та мне сапоги заказала.

- Сапоги?!

И все сгрудились вокруг Макара Иваныча, даже дьякон Божедомов слегка придвинулся.

- Зачем же смерти сапоги?

- Всякая Божия тварь холод чувствует... только видение-то это вещее было; должен человек один в приходе у нас помереть, и мне было указано сапоги ему сшить. Я пошел к нему, а он и заказал мне. И ему это на потребу, да и мне на пользу вышло... Господь-то всё к обоюдному благу устрояет. Я этими сапогами смерть-то и перехитрю!

- Как так?

- Она к дьяконице подбирается... а я дьяконицу не дам, ни за что не дам! Я ее, смерть-то, в жизни уж два раза перехитрил.

- Как же это было, Макар Иваныч?

- А вот как...

И Макар Иваныч принялся рассказывать.

Незаметно он оказался в центре этой пестрой толпы; все встали или уселись поближе к нему и внимательно слушали, а он поместился верхом на колесе и разглагольствовал:

- В те поры я еще в городе жил, в девяносто втором году это было, ходила по городу холера. Ходит себе холера, косит народ православный, а я хоть бы што... и не думаю о ней, - дело-то Божье. Пускай ходит Божия тварь, на Бога работает. И шел я раз от одного заказчика, - хороший был человек, штабс-капитан Зернов... задатку я от него пять целковых получил, иду. Навстречу мне всё это черные телеги, а я хоть бы што, иду, посвистываю. И вдруг чувствую: подкатило... враз так! И вниз и вверх пошло! Забежал я в один двор, прочистился... опять иду... а меня и корчит, и гнет, и мутит, и весь свет передо мной побежал вправо да влево, как на волнах морских, а нет-нет да и вверх ногами встанет.