Читать «Горькая соль войны» онлайн - страница 59

Блатняки, поняв, что вляпались крепко, презрительно щерились и курили фасонисто папиросы «Беломор», всем своим видом показывая, что им человека подрезать, как два пальца оплевать. Милиционеры держали их на прицеле своих ТТ, а дежурный по станции пошел вызывать машину, чтобы этих извергов увезли.

И тут пришел друг-товарищ убитого. Они вместе ехали в Себряково, откуда их призывали на войну. Он за пирожками с картошкой стоял, когда его приятеля подрезали.

Друг-товарищ побежал посмотреть, может, дружок дышит еще.

Приблатненные не промахнулись. Война по убитому гвоздила снарядами да пулями, эсэсовцы из дивизии «Мертвая голова» под Кенигсбергом его убить не могли, а тут, нате вам, два сопляка, только бриться начали, те, кого он на фронте защищал, сунули ему нож в сердце поточнее всякого хирурга из полевого госпиталя!

Друг-товарищ посидел над убитым, вытер слезы, так что лицо стало сухим и жестким, встал и пошел к задержанным, на ходу засовывая руку в карман.

— Э, браток, — благодушно сказал один из милиционеров, довольный тем, что безо всякого ущерба для здоровья опасных убийц задержали. — В сторону, браток, в сторону! Не видишь — задержанные у нас!

— Вижу! — сказал товарищ убитого и достал из кармана трофейный вальтер.

— Стоять! — закричал милиционер, еще ничего не поняв.

С такого расстояния солдат не промахивается, один из приблатненных сунулся мордой в землю, давя подбородком окурок, а второй вдруг страшно побледнел, упал на колени и так, на коленях, пополз к своему убийце, вытягивая руки:

— Дяденька! Дяденька, не надо!

И тоже ткнулся заплаканным лицом в заплеванную истоптанную землю.

Друг-товарищ убитого военного бросил рядом пистолет и пошел прочь. На ходу он сгорбился, и плечи его тряслись лихорадочно и дико.

Милиционер было бросился за ним, но его удержал товарищ.

— Пусть идет! — тихо сказал он. — Ты что, хочешь, чтобы за этих… хороший человек ответил?

— А мы как объяснимся? — нервно сказал его напарник.

— Объяснимся, — коротко сказал второй. — Вон ствол лежит!

Ему весь вечер очень хотелось курить, он давно с завистью поглядывал на папиросы приблатненного, но просить папиросу у убийцы милиционеру было унизительно и противно. А теперь… Она наклонился, достал из кармана мертвого грабителя пачку «Беломора» и закурил, на ходу с невольной жалостью заметив, как убитый молод — только усы пробиваться стали.

Возвращение из ада

Иван Сапегин вышел на пригорок и увидел родное село.

У плетней, на которых чернели горшки, суетливо копошились куры. Улица извилисто уходила вперед, вся в зеленом пухе вишневой листвы и белом цвете. В груди счастливо защемило, стало трудно дышать, и Сапегин, бросив на землю сидор, привычно присел на корточки, на ходу доставая кисет и трофейную зажигалку, которую заправил ночью. Махорочный дым тепло и вонюче окутал лицо, и Сапегин вдруг ощутил выступившие на глазах слезы. Он уже и не думал, что может так расчувствоваться — все-таки единственный из всей роты, кто от Волги до Шпрее прошел, а это понимать надо — вон они, медали и ордена, честно заслуженные, на груди светились да ленточками манили.