| the back hallway to the station's small jail facility. The jail essentially consisted of two large holding cells for drunks and prostitutes. Arrestees of a higher order were usually transported to the main city or county jail. There was a small third cell that was known as the bat cave, as in blood alcohol testing.They met Mankiewicz in the hallway and followed him to the cave, where he turned on the Breathalyzer and instructed Delacroix to blow into a clear plastic tube attached to the machine. Bosch noticed that Mankiewicz had a black mourning ribbon across his badge for Brasher.In a few minutes they had the result. Delacroix blew a .003, not even close to the legal limit for driving. There was no standard set for giving a confession to murder. | маленькой тюрьме отделения. Она состояла в основном из двух больших камер для пьяных и проституток.Была и маленькая третья камера, ее называли тест-закутком, там проверяли содержание алкоголя в крови. Они встретили Манкевича в коридоре и пошли за ним к закутку, там он включил анализатор дыхания и велел Делакруа дунуть в присоединенную к аппарату чистую пластиковую трубку. Босх обратил внимание, что у Манкевича на груди поперек значка черная траурная лента по Джулии.Через несколько минут они получили результат. Делакруа выдул 003, значительно меньше допустимого предела для вождения машины. Для признания в убийстве определенного уровня не существует. |
| As they took Delacroix out of the tank Bosch felt Mankiewicz tap his arm from behind. He turned to face him while Edgar headed back up the hallway with Delacroix.Mankiewicz nodded."Harry, I just wanted to say I'm sorry. You know, about what happened out there."Bosch knew he was talking about Brasher. He nodded back."Yeah, thanks. It's a tough one.""I had to put her out there, you know. I knew she was green but —""Hey, Mank, you did the right thing. Don't second-guess anything."Mankiewicz nodded."I gotta go," Bosch said. | Когда Делакруа вывели из камеры, Манкевич постукал Босха по руке сзади. Босх повернулся к нему, а Эдгар двинулся по коридору с арестованным.- Г арри, я только хотел сказать, что очень сожалею о том, что произошло там.Босх понял, что он говорит о Джулии, и кивнул:- Да, спасибо. Случай тяжелый.- Понимаешь, я должен был отправить ее. Знал, что она новенькая, только...- Слушай, Манк, ты все правильно сделал. И не пересматривай ничего задним числом.Манкевич тяжело вздохнул.- Мне нужно идти, - промолвил Босх. |
| While Edgar returned Delacroix to his spot in the interview room Bosch went into the viewing room, focused the video camera through the one-way glass and put in a new cassette he took from the supply cabinet. He then turned on the camera as well as the backup sound recorder. Everything was set. He went back into the interview room to finish wrapping the package.37Bosch identified the three occupants of the interview room and announced the date and time, even though both of these would be printed on the lower frame of the video being recorded of the session. He put a rights waiver form on the table and told Delacroix he wanted to advise him one more time of his rights. When he was finished he asked Delacroix to sign the form and then moved it to the side of the table. He took a gulp of coffee and started."Mr. Delacroix, earlier today you expressed to me a | Когда Эдгар усадил Делакруа на прежнее место в комнате для допросов, Босх отправился в аппара-тную, настроил видеокамеру через прозрачное с одной стороны стекло и вставил новую, взятую в кладовой кассету. Включил камеру и магнитофон. Все было готово. И он вернулся в комнату, чтобы завершить дело.37Босх назвал фамилии троих находившихся в комнате, дату и время, хотя последние будут отпеча-тываться в нижней части кадров видеозаписи. Положил на стол бланк с правами подозреваемого и сказал Делакруа, что хочет еще раз ознакомить его с ними. Закончив, попросил того подписать бланк, потом передвинул его на край стола. Отпил глоток кофе и произнес:- Мистер Делакруа, сегодня вы изъявили желание поговорить со мной о том, что произошло с вашим сыном Артуром в тысяча девятьсот восьмидесятом году. Вы по-прежнему хотите говорить с нами об этом? |
